Мечтатель

Я отключил телефон, возвращаясь к полицейским. Выбрал мускулистого темнокожего мужчину. На нем была белая рубашка вместо голубой, и остальные называли его лейтенантом.

— Офицер, — позвал я и заковылял к нему, стараясь привлечь его внимание и не вызвать подозрений у остальных полицейских.

— Да, мэм, — рассеянно произнес он.

Я изобразил, что споткнулся, и он нагнулся. Я схватил его за запястье.

И атаковал.

Это сложнее, когда ты уже в теле. Душа быстро прирастает к телу, и заставить ее покинуть его и перебраться куда-то еще бывает трудной задачей. Кроме того, когда находишься вне тела, в дело вступает первичное «я» и помогает тебе — практически неосознанно — продраться сквозь защитные барьеры чужой души.

Некоторые утверждают, что можно контролировать первичное «я», не имеющее тела. Научиться мыслить в этом состоянии. Я так делать не умею и никогда не умел. Так или иначе, у меня уже было тело, и часть моей энергии требовалось направить на удержание души внутри, души пожилой дамы. В то же время пришлось атаковать полицейского и подчинить его душу.

Мужчина глубоко вздохнул, глаза его широко распахнулись. Проклятие. Стойкая у него душа. Я напрягся, как человек, широко расставивший ноги между двумя удаленными опорами, и с силой толкнул. Это было все равно что опрокинуть кирпичную стену.

«На этот раз я до него доберусь!» — подумал я, увеличивая напряжение, затем наконец одолел стену и проскользнул в новое тело.

В этот раз дезориентация прошла быстрее. Полицейский споткнулся, потеряв контроль над конечностями, но я подхватил тело до того, как оно упало. Я пришел в себя на клумбе, опустившись на одно колено, но не потерял устойчивость полностью.

— Лоренцо? — позвал один из полицейских. — Ты в порядке?

Они накрыли труп белым покрывалом. Он лежал внутри закусочной прямо у двери. Вокруг кровавые следы — их оставили убежавшие люди. Но некоторые посетители и работники закусочной, все еще в ужасе от произошедшего, толпились у входа. Я смутно помнил этот страх с тех времен, когда еще был жив. Страх смерти, страх неизвестности.

Да и что они могли знать?

Я кивнул полицейским, вставая. Когда они отвернулись, я успел незаметно вытащить телефон из рук пожилой женщины. Она находилась в ступоре, приоткрыв рот. Примерно через час ее душа вернет контроль над телом. Однако к тому времени женщин ничего не будет помнить о нашей встрече.

Сунув телефон в карман, я зашагал прочь.

— Лейтенант? — позвал один из полицейских.

— У меня зацепка, — ответил я. — Продолжайте работать.

— Но…

Я перешел на бег. В полиции думали, что в убийстве виновата одна из банд. Улицы они пока не перекрыли, да и вообще ничего толком не предприняли. Может, и перекроют. Мне же проще, если они ничего не сделают, — в этом случае количество тел, которыми можно будет при необходимости воспользоваться, возрастет.

Тело копа лучилось энергией. В голове затихали слабые отзвуки мелодии, которую он напевал про себя в тот самый момент, когда я в него вселился. Проплывали какие-то смутные очертания…. лица. Жена? Девушка? Непонятно, все развеялось и улетучилось в небытие…

Я забежал за угол, стараясь заметить свечение тела, которым завладел Фай. Отсюда уже было недалеко до здания, где засела Пуля. Если он до нее доберется… шансов у нее нет.

Вот место, где Льдинка заметила Фая. Я замедлил шаг. Ни следа: ни того, ни другой.

Я прошмыгнул между оживленно болтающими прохожими. Коп оказался высокий, поэтому высматривать было очень удобно. Удивительно, как люди могут совершенно не догадываться о происходящем. Буквально где-то неподалеку полный хаос, страх, ужас. А здесь — смех, веселье, вечернее шоу. Бойкие уличные продавцы избавляют туристов от денег, а скучающие промоутеры за копейки раздают никому не нужные брошюры.

Фай затаился где-то здесь. Если пройти еще чуть-чуть, то дальше уже здание, на крыше которого находилась Пуля. Он сначала погуляет вокруг, чтобы составить план нападения.

Я нервно напрягся, ожидая, что он вот-вот появится. Ожидание прервалось фразой, прозвучавшей в небольшом наушнике-капле в моем ухе. Через него шла полицейская радиосвязь.

— Маркс на связи. Кажется, это он. Перекресток Бродвея и Сорок Седьмой. Рядом с информационным центром.

Я побежал.

— Не вступайте в борьбу, — пробился сквозь помехи другой голос. — Ожидайте подкрепление.

— Лейтенант Лоренцо на связи, — закричал я в микрофон. — Маркс, последний приказ не выполнять. Он опаснее, чем мы думали. Вяжи его, если можешь.

Тут же хлынул поток протестующих голосов, мол, нельзя нарушать протокол. Не обращая на все это внимание, я потянулся за пистолетом, который был у этого тела, и убедился, заряжен ли он. «Теперь, Фай, мы оба вооружены». Ринулся за угол. Народ мгновенно расступался, завидев полицейского с оружием наперевес. Теперь толпа реагировала по-другому: не раздраженно, как раньше, а скорее потрясенно.

Впереди прогремели выстрелы. На секунду я подумал, что Маркс решил последовать моему приказу, но вдруг увидел светящийся желтым силуэт. Он рухнул на землю… И это был не Фай.