Мечтатель Стрэндж

По его щекам текли слезы. Она преградила им путь поцелуями.

«Я мертва», – подумала девушка, но не почувствовала в этом правды, как и в том, что ее сны с Лазло были ненастоящими. Он считал так же. В его объятиях Сарай была такой же, как в его разуме: утонченной. Все, о чем он думал, это о своей радости, вторых шансах и волшебстве возможностей. Лазло познал касание ее иллюзорных губ и даже нежно поцеловал на прощание ее мертвое личико. Теперь юноша склонился и, поцеловав призрака, обнаружил, что губы Сарай такие же полные, сладкие и улыбающиеся.

Лазло вкушал ее улыбку, видел ее восторг. Щеки девушки стали румяными, глаза заблестели. Он наклонился, чтобы поцеловать плечо, слегка сдвинув розовую лямку губами, и вдохнул родной запах – нектара и розмарина. И вдруг Сарай зашептала ему на ухо. От прикосновения ее губ прошла дрожь, а от нашептанных слов – мурашки.

Лазло будто окаменел.

Губы принадлежали Сарай, но не слова.

– Мы сыграем в игру, – сказала она абсолютно чужим голосом. Он был звонким как колокольчик и приторным как сахарная глазурь. – Я умею играть. Скоро ты это поймешь. Вот как все будет дальше.

Он посмотрел за плечо Сарай. Сомкнулся взглядом с Миньей, и ликование в ее глазах приобрело новое значение. Девочка улыбнулась, и Сарай продолжила шептать на ухо Лазло:

– Есть только одно правило. Ты делаешь все как я скажу, или я отпущу ее душу. Как тебе такое?

Лазло резко отпрянул и посмотрел на Сарай. Улыбка, которую он вкусил, сошла с ее губ, а восторг потух в глазах. Теперь в них читался только ужас от новой открывшейся правды. Сарай поклялась, что никогда больше не будет подчиняться извращенным желаниям Миньи, а теперь… теперь она бессильна. Она мертва, спасена и подневольна, а посему бессильна.

Нет.

Ей хотелось кричать «Нет!» – но губы произносили только слова Миньи.

– Кивни, если понял, – прошептала она, возненавидев каждый слог, возненавидев себя за то, что не противится, что сопротивление невозможно. Когда ее душа освободилась от тела, ей было нечем держаться: ни рук, чтобы потянуться, ни пальцев, чтобы схватиться. А теперь нет и воли, чтобы бороться.

Лазло все понял. Девочка держала в своей хватке душу Сарай, а соответственно, держала и его – и силу тоже.

Как она ею распорядится? На что заставит его пойти? Для нее это игра. «Кивни, если понял».

Он понял. Судьба Сарай была в его руках. Ее призрак, ее существование, и судьба Плача тоже. Лазло стоял в цитадели Мезартима, не принадлежавший этому миру и переставший быть самим собой. «Значит, ты можешь быть кем угодно, – однажды сказала Сарай. – Даже принцем».

Но Лазло не принц. Он – бог. И для него это не игра.

Юноша кивнул Минье, и место, где его легенда подходила к концу, вдруг исчезло.

Потому что его история еще не окончена.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Благодарности

Пришло время благодарностей!

Сперва: Джейн. Моему замечательному агенту Джейн Патч – за то, что помогла мне пережить этот год: спасибо! Помнишь тот вечер в Питсбурге, когда я выпила пару коктейлей и рассказала тебе сюжет всей книги? Твой энтузиазм был как топливо – тогда, с тех пор и множество раз прежде. Ты действительно невероятный партнер.

Командам издательского дома «Литтл и Браун» и «Ходдер и Стафтон», которые и глазом не моргнули, когда эта предположительно одиночная книга мутировала в дилогию, сменила главного героя и название. Да уж… Спасибо, что были не против! И спасибо, что так мастерски занимаетесь своим делом, от начала и до конца.

Тони Алмхеллу и Турбьерну Амундсену – за несколько раундов ключевой правки – включая важнейшую поддержку в конце, когда я начала терять связь с историей. Огромное вам спасибо! Тони, мы же придумаем более легкий способ писать книги, верно? Не сегодня завтра?

Александре Саперштейн – за непоколебимую радость и поддержку. Передаю эстафету! Теперь твоя очередь писать книгу! (А еще – приключение. Помни: морщинки должны появляться от прищуренных взглядов на Францию, а не от печатания в тусклом свете…).

Несколько ребят разрешили мне украсть их обалденные имена. Спасибо, Швета Такрар, что позволила использовать твою фамилию в качестве вымышленного термина, и огромная благодарность Мунраскалу Дрейву, чью фамилию я использовала в менее благородных целях. Даже при последних правках я продолжала задаваться вопросом, не сменить ли имя моего подрывника, так как чувствовала себя ужасно, назвав в твою честь такого отвратительного персонажа! Прошу, не сомневайтесь, настоящий Дрейв – клевый парень и большой друг НФФ[3] (бонусные очки, если знаете еще одну недавно вышедшую НФФ книгу, в которой фигурирует его имя).

Бесконечные благодарности моим родителям.

И самое главное: спасибо Джиму и Клементине, моим любимым человечкам. За веселье, путешествия, прекрасную жизнь и дурачество, за душевное равновесие, уют и стабильность, за книги, супергероев, креативность и вдохновение, за ленивые и безумные дни, за замки, торты, кошек, мечты, игрушки и игры, за дом и необъятную любовь! Вы – мое все.