Мечтатели Бродвея. Том 3. Чай с Грейс Келли

Она наморщила нос – воплощение шаловливой осмотрительности.

– Только эпидемия тифа или возвращение Руди Валле могут когда-нибудь заставить ее высунуть нос наружу. А пока вам придется карабкаться на вершину. Напомните мне ваше имя?

– Джей Джеймсон Тайлер Тейлор. Джей Джей.

Она посторонилась. Он вошел.

– Ее сестры, миссис Мерл, нет дома. Она ушла на рассвете смешивать с грязью «Электроникс», магазин телевизоров на Лексингтон-авеню. Они обещали доставку, а ее все нет. Перегорели лампочки и трубки на заводе. Повалили валом покупатели. У вас есть телевизор?

Молодой человек внимательно рассматривал прихожую, как будто искал потерянную вещь. Он вздрогнул, когда она повторила вопрос.

– Да, да, конечно, – пробормотал он машинально.

Конечно! Ах, эта беззаботность баловня судьбы, который может позволить себе телевизор так же легко, как банку роль-мопса![24]

Она оставила его ждать и упорхнула. Удостоверившись, что находится вне поля его зрения, предприняла не очень пристойный спринтерский забег до третьего этажа. Поднималась она туда нечасто. Даже никогда. Эчика постучалась к Артемисии, и… ее охватил мандраж.

Никакого ответа. Из дальней комнаты показалась Истер Уитти с метелкой из перьев в руке.

– Что вам от нее надо?

– Ее спрашивает джентльмен.

– Джентльмен? Какого рода?

– Парк-авеню. Золотые запонки. Английские мокасины.

– Он сказал, как его зовут?

– Джей Джеймсон Тайлер Тейлор.

– Не знаю такого.

– Я тоже. Но он спрашивает не нас.

Истер Уитти бесцеремонно постучала в дверь. Створка приоткрылась, донеслась воркотня и негромкая брань. Когда ее ввели в курс дела, Дракон изрыгнул пламя:

– Никогда не слышала. Он красив?

– Красивее некуда! – пылко заверила Эчика.

– Скажите ему, что мне уже не по возрасту.

И она захлопнула дверь перед их носом.

Эчика сбежала по лестнице, притормозив ланьим прыжком на подходе к холлу. Джей Джеймсон Тайлер Тейлор (он, кажется, сказал Джей Джей?) был по-прежнему там.

– Мисс Артемисия не хо… не может вас принять.

Губы его перекосила гримаса отчаяния, казалось, он весь сейчас растечется лужицей.

– Я могу вернуться и умолять ее, – прошептала взволнованная Эчика. – Но мне понадобятся боеприпасы.

– Бое… боеприпасы? – выговорил он.

– Аргументы. Убедительные.

– О, я понял. Скажите ей…

Лицо его просияло, он изящно щелкнул пальцами.

– Произнесите это имя: Нельсон Джулиус Маколей.

– Нельсон Джулиус Маколей. – Гримаска сомнения. – Думаете, этого будет достаточно?

– Если я ошибаюсь, это имя действительно будет ей неизвестно. Но если это она, вправду она!.. О боже мой, если это она…

Опустив голову, он что-то забормотал в кулак. Эчика озадаченно развернулась.

– Нельсон Джулиус Маколей, – повторяла она вслух, поднимаясь по лестнице. – Нельсон Джулиус Маколей…

Ее остановили на полпути.

– Какое имя? Эчика, опять вы! Какое имя вы назвали? Повторите, безмозглое создание…

Лицо Артемисии наверху, над перилами, казалось яблоком в конце туннеля. Слух у старухи был отменный.

– Нельсон Джулиус Маколей! – проревел голос Истер Уитти где-то в дальнем коридоре.

Молчание.

– Какое… имя? – выдохнул Дракон.

– Нельсон Джулиус Маколей! – прокричала Эчика во все горло. – Я вам что, громкоговоритель бродячего цирка?

– Боже милостивый… Вы держите этого бедного гостя узником в холле, Эчика? Если это для того, чтобы выйти за него замуж, я вам подскажу более действенные методы. Кончайте ловить мух и пригласите его подняться!

Рука Эчики указала дорогу бедному узнику.

Который поспешно повиновался.

5. Beg your pardon [25]

– Эта балаболка права. Действительно, красивее некуда, – объявила старая дама со своего наблюдательного пункта под абажуром от Тиффани.

Джей Джей не рискнул осведомиться, к кому относится эта оценка и не иронизирует ли она. Он боялся ответа – если ответ был. Во всяком случае, у него было ощущение, что его просвечивают рентгеном.

Другой бы почувствовал себя неуютно в этом нагромождении безделушек, финтифлюшек, бумаг, мебели, всего. Он, однако, нет. И быстро понял почему.

Это место, где он никогда не бывал, было ему уже близко знакомо. И эту женщину, которую он видел впервые в жизни, он как будто хорошо знал. Пусть даже целая жизнь отделяла Артемисию, которую он себе представлял, от несговорчивого старого дракона, стоявшего посередине комнаты.

– Я заметила вас на улице сегодня утром. Вы ждали меня?

Она расставила ему ловушку. Надо сказать, не очень коварную. Он не попался в нее, потому что ответил правду:

– Я ждал одну из ваших пансионерок в надежде получить сведения… которые привели меня сюда. Вновь привели, лучше сказать.

Действительно, она видела, как он провожал Хэдли и малыша… потом вернулся в такси.

Она приблизилась, выпустив трость. Он не выказал никакого удивления, когда она коснулась его лба, ощупала контуры лица своими невесомыми прозрачными пальцами.

– Вы на него не похожи, – сказала она.

Села в кресло и указала ему на другое.

– Садитесь напротив меня и побеседуем.