Мечтательница

- Работаешь? По утрам в воскресенье? - Он словно нехотя улыбнулся. - Я припоминаю воскресное утро, а может, и два, когда мы не вылезали из постели до полудня, и если память не изменяет мне, то после двенадцати мы ели в спальне.

Линдсей с трудом выдержала его веселый взгляд.

- Должно быть, ты говоришь о ком-то другом, - спокойно сказала она, потому что я ничего такого не помню.

Его густой ленивый смех пророкотал в тишине гаража. Он нехотя оттолкнулся от "масерати", положив руку на ветровое стекло.

- Давай поедем ко мне, выпьем чего-нибудь. Я переоденусь, и мы пойдем поужинаем.

- Нет, спасибо. - Она завела мотор и включила скорость.

На его губах играла улыбка.

- Раньше, помнится, ты не была такой трусишкой, Линдсей.

Он откровенно подтрунивал над ней, сопровождая свои слова вызывающей улыбкой. Пальцы Линдсей, лежавшие на руле, побелели, но она решила не уступать ему.

- Если ты не хочешь, чтобы я стукнула тебя в самое неподходящее место, Райан, лучше отойди немного в сторону. - Она кивнула на выгнутое обзорное зеркало, которое упиралось ему в пах. - Ты так и напрашиваешься на неприятности, Райан, да ладно уж, пожалею твоих бостонских дамочек.

- В моей жизни есть только одна дамочка, - огрызнулся Райан, и глаза его опасно сузились, - но она заслуживает хорошей трепки.

Линдсей вскинула красиво очерченную бровь.

- Откуда в наше время такое варварство? И куда подевалось знаменитое обаяние Маккрея?

- Его больше нет, осталось только непреодолимое желание отшлепать по восхитительным ягодицам одну очень привлекательную, очень старательную архитектурную дамочку.

Линдсей пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться. Она нажала на сцепление, и юркая машина тронулась с места.

Райан что-то пробормотал в сердцах, глаза его сердито блеснули. Он ухватился за руль, крепко сжав его рукой, и ей пришлось остановить машину.

- Если ты опасаешься проснуться завтра утром в моей постели, дорогая, то зря, меня вовсе не следует бояться.

От этих слов Линдсей опять охватил страх, который ей до сих пор удавалось подавлять. Но она ничем не выдала себя; откинувшись в глубоком кресле, Линдсей с вызовом посмотрела на него.

- Мне кажется, ты переоцениваешь свои возможности, Райан. Такое могло случиться со мной три года назад, но теперь меня уже не так просто соблазнить широкими плечами и нахальной улыбкой.

Но он не отпускал руль.

- Ради всего святого, Лин!.. - Он закрыл глаза, словно собирался с силами, и шумно дышал сквозь стиснутые зубы. Когда он снова открыл глаза, она прочитала в них откровенную мольбу. - Прошло три года, Лин. Я хочу поговорить с тобой, побыть рядом. Неужели я не могу попросить тебя о таком пустяке, черт побери?

Она недоверчиво взглянула на него, прекрасно зная, что он играет на ее чувствах, что ей престо нужно завести мотор и скрыться в ночи. Но что-то удержало ее, какая-то небывалая нежность, светившаяся в его темных глазах.

- Ты все еще любишь омлет по-испански? - Эти слова вырвались прежде, чем Линдсей сумела остановить себя: она в удивленном смятении слушала свой голос.

Глава 4

Райан на какой-то миг растерялся, но с достоинством вышел из положения.

- Только если ты сама его приготовишь, - ответил он, и его синие глаза засветились при воспоминании о прошлом.

Линдсей отвела взгляд от этих зовущих глаз, чувствуя, что окончательно запуталась. Господи, что она натворила! Одно дело - обмениваться с Райаном колкостями в подземном гараже, и совсем иное - пригласить его к себе на ужин. И теперь, даже если от этого зависела ее жизнь, она не могла придумать подходящий повод, чтобы отменить приглашение; тем самым Линдсей только бы подкрепила его подозрение в том, что она боится остаться с ним наедине.

Несколько минут спустя она вздрогнула, почувствовав близкую опасность, когда увидела в зеркале заднего обзора мрачный силуэт "масерати", следовавшего прямо за ней. Автомобиль Райана зловеще и бесшумно, как акула, скользил среди других машин.

Она хотела было оторваться от Райана, пока ехала от "Лексингтона" до своего дома, но "масерати" словно приклеился к заднему бамперу ее машины: похоже, Райан разгадал замысел Линдсей. Он, как всегда, ловко проскочил мимо консьержки, и, когда они оказались возле двери в коридор, ведущий к квартире Линдсей, ей ничего не оставалось, как пригласить его войти.

Райан чуть ли не с благоговением переступил заветный порог и молча последовал за ней в гостиную.

- Выпьешь что-нибудь?

- У тебя есть коньяк?

Она открыла заставленный бутылками бар, вынула две рюмки и налила золотисто-коричневый коньяк Райану и белое вино себе.