Мечтательница (СИ)

Краем глаза заметил, что девочка моя упала, но сейчас на меня направлен ствол и надо мобилизоваться, не смотря на кромсающую ну куски боль, которую испытывала Яра. А мне ментально шла отдача.

В секунду меня обуяла неимоверная ярость. Инстинкт Берсерка взял свое, отставив пока в сторону анализ ситуации, почему Влад стрелял в дочь, а теперь в меня. Все происходило за доли секунды. Выстрел, свист пули, я даже ее вижу, как в замедленной съемке, хладнокровно уворачиваюсь и зловеще ухмыляюсь блондину, шагая в его сторону. Он растерялся, а то. Ухмылка сползла с рожи. Снова взводит курок и целится. Выстрел. Я, млять, как Нео из матрицы уклоняюсь от разящей и двигаюсь вперед.

— Фак! — Вопит блондинчик. Выбиваю пистолет из лап и хватаю левой рукой за горло подонка. Глаза мои налиты кровью, в висках стучит кровь. Я поглощен жаждой мести и крови. Бью правой наотмашь. Раз-два, бесконечно. Он даже особо не сопротивляется. Нет, легкой смерти не будет. И пусть только попробуют меня остановить. Я целенаправленно ломаю ему кости, со знанием дела и наверняка. Жить будет, ходить вряд ли, только если что, “под себя”. У нас у бессмертных нет той сказочной регенерации, как пишут в книгах. Чай не оборотни, и не вампиры.

Красная пелена, наконец, сошла. Я судорожно дышал, отпустив белобрысую мразь и спохватившись, обернулся. Идиот! Яра умирает, а ты — мудак. Ыыыы. чуть не рухнул, увидев, склонившегося над малышкой Дубравина. Он пытался остановить кровь, я уставился, как истукан, глядя на эту картину. Он поднял взгляд на меня.

— Что вылупился? Сынок это мой, сучоныш, весь в мать! — Взревел он. — Помогай! Яру срочно надо везти в больницу. Я со своей стороны сделал все, что мог, — вздохнул отчаянно он, — но я — не она, регенерацию сделать не способен.

Я поспешил взять малышку на руки, максимально осторожно и бережно. Не успел сделать пары шагов, как послышалось:

— Стоять!

Мы с Дубравиным синхронно обернулись. В проеме дверей стояла блондинка и я даже догадываюсь, кто она.

— Ну, здорово, Вова! — Оскалилась она и истерично рассмеялась.

— Еще бы век тебя не видеть, Мариночка, — зло выдавил Влад.

— Что здесь происходит? — Выскочил откуда-то Романов, странно суетясь. — Ааа! — Вопил он. — Кто вы?! Я ничего не помню, ууу!!

— Вот что ваша сучка сделала с отцом, полюбуйтесь, — плюнула Романова.

— Что с ним? — Влад загородил меня, кивнув, тем самым намекая, чтобы я валил немедля. Я попятился, слушая их разговор.

— Амнезия, — хмыкнула дурная баба.

— Аааа, откуда кровь? — Истерил Лев Семеныч. — Что, черт возьми, здесь творится? Мир сошел с ума?!! Почему я все забыл, а?

— Сучка думала самая умная, только не учла, что он не один ее ждал, — продолжала злорадствовать мегера, не обращая внимание на вопли папаши. — Мы с Алексом за дверкой стояли, все слушали. Отец сглупил, а я не стала. Эту выдру к себе подпускать нельзя, только убить без предупреждения.

— Ты больная, — прошептал Влад. — Тебе место в психушке. И поверь, я этот курорт тебе устрою, — угрожающе прошипел он.

— Ну-ну, попробуй, милый, — хмыкнула мадам, наверняка направляя пистолет на Дубравина.

Я уже выскочил наружу, когда раздался очередной выстрел. Да что ж такое-то?! Меня раздирали противоречия, на руках еле дышит Яра, а там возможно погиб ее отец и мой друг. Где, черт возьми, братец? В кустах?!

Не успел подумать о нем, как он вместе с Владом выскочил из дома.

— Ты еще здесь?! — Зарычал на меня Дубравин. — Живо в машину и по газам!

— Быстрее! — Рявкнул Сафронов. Уже вдвоем на меня ополчились.

— Без сопливых! — Раздувая ноздри, ответил я, загружаясь на заднее сиденье в машину Сафронова. Меня сейчас волновало больше состояние моей девочки.

— Егор, этот сопливый мне жизнь спас, — сказал Влад, обернувшись ко мне с переднего кресла, рядом с водителем. Водитель же, скрипнув зубами, вжал педаль в пол.

— Я и не сомневался, — буркнул в ответ и снова прислушался к дыханию Яры. Проверил пульс, моля всех богов, чтобы она выжила.

Привет из прошлого.

Белый свет в конце тоннеля — это то, что я думаю? Нет, нет, нет! Не хочу, пожалуйста. Кого умоляю, сама не знаю. Только отчаянно чувствую, что еще рано, что это ещё не конец. Не может такого быть!

Но белая завеса рассеивается и вдруг я вижу ее. Прозрачный и такой притягательный образ Мамы. Здесь, уже не задумываюсь, мчусь к ней, пытаюсь обнять. Только заключить в объятия родного человека не получается. Я, в ступоре, застываю рядом.

— Мама? — Сглатывая ком горле, тихо зову ее я. — Это ты?

— Да, Славочка, родная моя, — ласково отвечает она.

— Славочка? — Удивляюсь еще больше. — Мам, почему?

— Почему, не Жанна? — улыбается мама. — Потому что это не твое имя, доченька. Пришлось брать тогда, которое дали.

— Мамочка, любимая, — снова тяну к ней руки, — я так скучаю.

— Я знаю, солнышко, — с грустью смотрит на меня. — У меня все хорошо, правда.

— Я… умерла?

— Нет, что ты! — Пугается она. — Тебе еще рано сюда, детка. Тебя вот муж ждет. Погрезила и будет. Не пугай его так. Да и внуков я еще хочу увидеть. Тебе пора.