Мечты

Варг был прав: дракон безнадёжно потерял контроль и терял его всё сильнее и сильнее. Дело сделано и можно было уходить, но Кира не могла. В огненном безумии, что полыхало вокруг, ей, необъяснимым образом, было легче. И дракон был для неё сейчас самым близким существом во всём мироздании. Ведь боль у них одна на двоих...

Мало кто понял бы это. Варг бы понял. Любава нет. Прости, дорогая, но я сижу у него в голове и вижу его мысли! Дракон хотел умереть. Всем сердцем. Если бы эти твари не были такими неубиваемыми, он бы сделал с собой что-нибудь, без сомнения. Он знал, что это невозможно, и бесновался, не в силах вынести душевную боль. Воздух вокруг него дрожал от невыносимого жара. Он выплёскивал всё, что держал в себе, пока угасала Любава. Весь свой страх, боль и вину.

Врут твари! Врут! Если это не любовь, то что же?! Варг вон забыть свою Асту не может несколько веков. И этот не забудет. Только бы убивать не начал направо и налево, как Варг! Любава бы огорчилась. Она ведь тоже...

У Киры в голове вертелась и крепла уверенность в том, что последнее "люблю" сестры, было адресовано вовсе не ей. Почему же молчала, дура! Зачем мучила обоих! Сколько бы времени ни было, а всё их было бы! И он бы не дёргался и берёг её больше...

Кира наблюдала, как дракон выжигал всё вокруг. Видела его глазами, слышала его ушами. И боль у них была одна на двоих. А потому она не выдержала. Растеклась лёгким облачком в его разуме, укрыла, обняла, утешила. Нельзя так страдать одному. Живое же существо!

Дракон бессильно опустился туда, где ещё недавно стоял дворец. От него остались только оплавленные руины. Их не восстановят никогда. Для всех и навсегда это - табу, место скорби. А скорбь у них уважать умели. Слишком много её было в жизни каждого...

Он свернулся калачиком среди горячего пепла и бессильно опустил голову. Гнев ушёл, накатила апатия. Устроил голову на лапах и немигающими жёлтыми глазами уставился в ночь.

Заговорил, словно она могла его услышать:

- Ты права. Мои подарки, любовь и нежность несут только смерть. Мы убиваем всё, к чему прикасаемся... Зачем?!.

Глава 8.

Для Киры и Варга всё изменилось. Маски были сняты и выброшены за ненадобностью. Границы стёрты. Душевная близость стала безусловной и пронзительной. Как иначе, если вы вместе пережили подобное и просыпаетесь вот так: далеко за полдень и практически в обнимку? Знобило обоих и они инстинктивно, во сне, жались друг к другу в поисках тепла. Кира разлепила глаза, сморщила нос, пробормотала: "Воняет", и с ужасом стала шарить руками вокруг себя.

Варг ответил, скривившись:

- Это я... Там, на полу... Убери, пожалуйста. Сил во мне сейчас - пшик.

Кира очистила пол и повернула голову к наставнику. Охнула. И кинулась лечить и подпитывать. Бормотала при этом что-то возмущённо-осуждающее.

Варг расслабленно рассмеялся:

- Нельзя иначе было. Никак. Ты знатно повеселилась вчера, ученица. Сама увидишь... Нас бы уже тащили на костёр за убийство кучи народа. Пришлось бы уходить отсюда, прятаться. А мне тут нравится...

И горе Киры отступило. Оно никуда не ушло. Просто заняло положенное ему в душе место, рядом с любовью к сестре и памятью о ней. Не было времени раскисать. Варг выздоравливал так тяжело и медленно... Ей было странно и страшно видеть его таким. Жуткие мысли вертелись в голове.

Варг заметил это и объяснил, как обычно, чётко и без сантиментов:

- Не бойся. Я, конечно, сдал, но остаться одной сейчас тебе точно не грозит. Я протяну ещё несколько лет. По вашим меркам, это совсем немало...

Смеялся. Он вообще стал много смеяться. Добродушно, по стариковски.

На третий день сказал Кире:

- А сходи-ка ты погуляй или ещё что. Мне нужно остаться в доме одному.

Кира набычилась и зыркнула на него с подозрением. Он снова рассмеялся:

- Да, не сделаю я с собой ничего, дурочка! Мне поговорить надо,- кивнул головой на зеркало.- А то не ровен час тюремщики мои сюда явятся.

Увидел потрясённое Кирино лицо и подтвердил:

- Конечно, за мной следят. Я же особо опасный преступник! Так что иди, погуляй, посмотри, что там вокруг дома делается. Потом расскажешь. Интересно даже, что ты успела наворотить... Да не хмурься! Иди! Зеркало поверни только так, чтобы меня хорошо было видно...

Он дождался пока Кира отойдёт от дома на некоторое расстояние и позволил зеркалу отразить того, кто добивался до него.

Зеркало показало кабинет, уставленный полками, битком забитыми документами. Всё в том кабинете было в идеальном порядке, но производило гнетущее впечатление. Варг никогда не любил формальности и крючкотворство. Потому, собственно, и стал военным. За столом сидел дракон. Предсказуемо прекрасный. Предсказуемо злой:

- Ты почему до сих пор не вышел на связь? Сразу, как я позвал?- бросил он, не здороваясь.- Ещё немного, и я навестил бы тебя!

Выражение лица, речь, повадки Варга изменились. Сейчас Кира не узнала бы своего наставника. Пропал чудаковатый дед. Его место занял аристократ: породистый, вальяжный, с неспешной, колкой, презрительной речью. Сама вежливость его была оскорбительной: