Мечты

Врут твари! Врут! Если это не любовь, то что же?! Варг вон забыть свою Асту не может несколько веков. И этот не забудет. Только бы убивать не начал направо и налево, как Варг! Любава бы огорчилась. Она ведь тоже…

У Киры в голове вертелась и крепла уверенность в том, что последнее "люблю" сестры, было адресовано вовсе не ей. Почему же молчала, дура! Зачем мучила обоих! Сколько бы времени ни было, а всё их было бы! И он бы не дёргался и берёг её больше…

Кира наблюдала, как дракон выжигал всё вокруг. Видела его глазами, слышала его ушами. И боль у них была одна на двоих. А потому она не выдержала. Растеклась лёгким облачком в его разуме, укрыла, обняла, утешила. Нельзя так страдать одному. Живое же существо!

Дракон бессильно опустился туда, где ещё недавно стоял дворец. От него остались только оплавленные руины. Их не восстановят никогда. Для всех и навсегда это — табу, место скорби. А скорбь у них уважать умели. Слишком много её было в жизни каждого…

Он свернулся калачиком среди горячего пепла и бессильно опустил голову. Гнев ушёл, накатила апатия. Устроил голову на лапах и немигающими жёлтыми глазами уставился в ночь.

Заговорил, словно она могла его услышать:

— Ты права. Мои подарки, любовь и нежность несут только смерть. Мы убиваем всё, к чему прикасаемся… Зачем?!.

Глава 8

Для Киры и Варга всё изменилось. Маски были сняты и выброшены за ненадобностью. Границы стёрты. Душевная близость стала безусловной и пронзительной. Как иначе, если вы вместе пережили подобное и просыпаетесь вот так: далеко за полдень и практически в обнимку? Знобило обоих и они инстинктивно, во сне, жались друг к другу в поисках тепла. Кира разлепила глаза, сморщила нос, пробормотала: "Воняет", и с ужасом стала шарить руками вокруг себя.

Варг ответил, скривившись:

— Это я… Там, на полу… Убери, пожалуйста. Сил во мне сейчас — пшик.

Кира очистила пол и повернула голову к наставнику. Охнула. И кинулась лечить и подпитывать. Бормотала при этом что-то возмущённо-осуждающее.

Варг расслабленно рассмеялся:

— Нельзя иначе было. Никак. Ты знатно повеселилась вчера, ученица. Сама увидишь… Нас бы уже тащили на костёр за убийство кучи народа. Пришлось бы уходить отсюда, прятаться. А мне тут нравится…

И горе Киры отступило. Оно никуда не ушло. Просто заняло положенное ему в душе место, рядом с любовью к сестре и памятью о ней. Не было времени раскисать. Варг выздоравливал так тяжело и медленно… Ей было странно и страшно видеть его таким. Жуткие мысли вертелись в голове.

Варг заметил это и объяснил, как обычно, чётко и без сантиментов:

— Не бойся. Я, конечно, сдал, но остаться одной сейчас тебе точно не грозит. Я протяну ещё несколько лет. По вашим меркам, это совсем немало…

Смеялся. Он вообще стал много смеяться. Добродушно, по стариковски.

На третий день сказал Кире:

— А сходи-ка ты погуляй или ещё что. Мне нужно остаться в доме одному.

Кира набычилась и зыркнула на него с подозрением. Он снова рассмеялся:

— Да, не сделаю я с собой ничего, дурочка! Мне поговорить надо, — кивнул головой на зеркало. — А то не ровен час тюремщики мои сюда явятся.

Увидел потрясённое Кирино лицо и подтвердил:

— Конечно, за мной следят. Я же особо опасный преступник! Так что иди, погуляй, посмотри, что там вокруг дома делается. Потом расскажешь. Интересно даже, что ты успела наворотить… Да не хмурься! Иди! Зеркало поверни только так, чтобы меня хорошо было видно…

Он дождался пока Кира отойдёт от дома на некоторое расстояние и позволил зеркалу отразить того, кто добивался до него.

Зеркало показало кабинет, уставленный полками, битком забитыми документами. Всё в том кабинете было в идеальном порядке, но производило гнетущее впечатление. Варг никогда не любил формальности и крючкотворство. Потому, собственно, и стал военным. За столом сидел дракон. Предсказуемо прекрасный. Предсказуемо злой:

— Ты почему до сих пор не вышел на связь? Сразу, как я позвал? — бросил он, не здороваясь. — Ещё немного, и я навестил бы тебя!

Выражение лица, речь, повадки Варга изменились. Сейчас Кира не узнала бы своего наставника. Пропал чудаковатый дед. Его место занял аристократ: породистый, вальяжный, с неспешной, колкой, презрительной речью. Сама вежливость его была оскорбительной:

— И я приветствую тебя, Дарос. Если бы ты явился сюда, это была бы невосполнимая потеря для твоих бумажек и… для моих нервов.

Красавец в зеркале поморщился и дёрнул плечом. Варг засчитал себе очко. Он всегда мог вывести его из себя одной фразой.

— Что с тобой? — бросил Дарос резко. — Мне сообщили, что твоё имя на семейном древе потемнело.

Варг расслабленно пожал плечами:

— Небольшой перерасход…

— Настолько небольшой, что ты разговариваешь со мной из постели?! Ты встать-то можешь?

— Пока нет, — любезно ответил Варг и полюбовался выражением лица своего собеседника. — Так же и задумывалось, если я не ошибаюсь, когда ты почти полностью вытянул из меня магию?

Дарос потемнел:

— Ты заслужил приговор и сам знаешь это. Это было самое малое, что ты мог понести за подобные преступления.