Мечты

Он подхватил мальчишку за шкирку и потащил к себе. Унизительно? Что ж, не всё ему унижать других! Парень, однако, не сопротивлялся и не возмущался. Покорно пошёл за ним. В кабинете плюхнулся на стул для посетителей, поднял на него глаза в которых стояли слёзы:

— Как ты удерживаешься, Шеф? Научи! Он ведь прав! Прав! Мне уже сейчас хочется близости, любви! Как мне удержаться, чтобы не убить?!

Дарос тяжело опустился в кресло. Как будешь ругать его после такого? И что скажешь мальчику, который взрослеет, но не хочет становиться монстром, таким как все они? И можно ли удержаться от того, что составляет твою суть?

Азарк истолковал его молчание иначе и сбивчиво заговорил:

— Прости меня, Шеф! Я извинюсь перед Арсом и заглажу вину, как он скажет, как оба вы скажете…

— Дело не в этом, мальчик.

Дарос, и правда, чувствовал себя сейчас стариком, измученным жизнью.

— Я просто не знаю, что ответить тебе. Не знаю, можно ли удержать инстинкты…

— Но ты ведь дал обет и столько времени держишь его!

— Не сравнивай мою ситуацию или твою, или Арса. Я очень юным, примерно как ты сейчас, узнал о том, что творил мой отец. Был вынужден собственноручно казнить его… То, что он прозябал потом почти триста лет едва живой и почти без магии, только усугубляет мою вину. Он столько мучился… А потому для меня инстинкт перекрылся другими переживаниями, более сильными и разрушительными для психики… Я удерживаюсь. Но это только пока. Кто знает, что будет дальше?..

Азарк всё-таки заплакал. Как маленький. Наверное, и сам не понял, что слёзы пролились. Прошептал:

— Как жить нам? И зачем? Если мы не создаём, а только разрушаем? Мы разрушаем всё к чему прикасаемся!..

Дарос криво улыбнулся. Улыбка эта правда больше напоминала гримасу боли:

— Вот ты и вырос, Азарк… Поверь, этот вопрос задаёт себе каждый из нас. И то, как мы ответим на него, определяет то, кем мы станем. Да, мы почти потеряли способность творить. Но мы можем хранить и защищать тех, кто способен на это. Собственно этим мы здесь и занимаемся. Все мы. И Арс тоже. Мы сдерживаем своих демонов так, как у каждого получается… Может быть, у тебя получится лучше, чем у нас? Дерзай!..

* * *

Это был тяжёлый день. Слишком уж многое вскрылось. Слишком всколыхнулось в каждом из них. Не только в драконах. У каждого из них, служащих здесь, было своё персональное кладбище. И не все находящиеся там, попали туда за вину. Иногда случайно, иногда вследствие ошибки или неправильных расчётов. Некоторые из тех существ были им невероятно дороги…

Дарос не трогал парней. Пусть. У него самого было тяжело на сердце. А потому он, в какой-то момент, бросил потуги работать и пошёл искать Кошку. Она пропала куда-то и не то, чтобы он беспокоился… Вероятно, сегодня просто повышенный спрос на кошачьи объятия…

Нашёл он её в одном из закутков… в компании Арса. Тот был в стельку пьян и набирался ещё, а потому его не заметил. Не мудрено, если судить по количеству бутылок вокруг…

Кошка вертелась перед ним на столе, стараясь подлезть под его руки и пробраться к лицу. Бодала руки головой, словно говорила: "Ну, очнись! Погладь меня. Я утешу. Я, можно сказать, специалист по утешению драконов!". Арс вяло отталкивал её от себя, правда мягко, без злобы:

— Отстань! Чего привязалась ко мне? Иди, дурачка малолетнего утешь. Ему нужнее. Вон как разошёлся сегодня!.. А я привык… Не в первый раз…

Кошка не отставала. Дарос даже испугался в какой-то момент, что Арс отбросит её от себя, покалечит.

Но тот удивил его. Горестно вздохнул и сгрёб её, прижал к себе. Совсем как он сам по ночам.

— Странная ты, Кошка! Словно Хранитель отсыпал тебе мозгов побольше, чем остальным храмовым попрошайкам! Жалеешь меня? Жалеешь… Я и сам пожалел бы себя, если бы мог. Но не могу… Щенок прав: я убил ту, что стала мне дорога. Снова… И теперь должен пойти и увидеть, как она умрёт…

Кошка завозилась в руках Арса, вывернулась так, чтобы оказаться напротив его лица, уставилась на него, не мигая. А потом сделала немыслимое: лизнула его в щёку, потёрлась о его лицо головой, и опять пристально посмотрела. Снова повторила свой манёвр. А после прижалась к нему.

Арс будто бы понял, что она хотела сказать ему. Тяжело вздохнул:

— Ты права, мудрая кошка. Я пойду и скажу ей всё, что чувствую. Пусть она хоть перед смертью узнает, кем была для меня. Это будет справедливо. Может быть, мне самому потом легче будет закрыть её глаза… Хотя, сомневаюсь…

Кошка снова лизнула Арса в щёку и зубами потянула за рукав: что же ты медлишь? Иди!

* * *

Если Дарос думал, что наблюдение за этой сценой и неприкрытыми страданиями друга окажется самым тяжёлым переживанием, что принёс ему этот день, то он глубоко ошибался. А в сущности, ничего не предвещало.

Арс уехал домой, обстановка более или менее вошла в колею, и к вечеру он немного успокоился. Решил, что пораньше поедет домой. И тут хватился. Кошка снова пропала.

— Ведь неплохо было, когда она боялась собственной тени и сидела в кабинете безвылазно. Под рукой была в любой момент, во всяком случае. А теперь ищи её! — думал он в сердцах, обходя этаж.