Мечты

От края до края, небо в огне сгорает,
И в нем исчезают все надежды и мечты.
Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает,
Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты.

Засыпай, на руках у меня засыпай,
Засыпай под пенье дождя.
Далеко, там, где неба кончается край,
Ты найдешь потерянный рай.

Во сне хитрый демон может пройти сквозь стены,
Дыханье у спящих он умеет похищать.
Бояться не надо, душа моя будет рядом,
Твои сновиденья до рассвета охранять.

Подставлю ладони, болью своей наполни,
Наполни печалью, страхом гулкой темноты.
И ты не узнаешь, как небо в огне сгорает,
И жизнь разбивает все надежды и мечты.

Анжелика не была готова к тому, что услышала. Поэтому после того, как сообщение закончилось, она все еще продолжала сидеть. Девушка не могла поверить, что это он. Он знает ее. Знает лучше, чем она сама. Анжелика взяла альбом и открыла его на той странице, где был нарисован могильный холмик. Потом вырвала эту страницу и перерисовала конец «клипа».

Никита шел по улице, держа в руках фотоаппарат и выбирая «жертв» своего творчества. Неожиданно его внимание привлек журнал. Он подошел поближе и увидел, что этот журнал назывался «Нарисованная музыка». Молодой человек попросил показать ему этот номер. Когда он пролистал его до конца, то улыбнулся. Юноша увидел, что вместо могильного холмика с крестом появился юноша, несший девушку на руках по берегу, а вдали валялись обломки лодки. К журналу прилагался диск с музыкой. Никита достал кошелек и купил этот журнал.

Анжелика, ее сестра и отец стояли у могилы. Девушка подошла и положила свой журнал рядом с цветами.

— Видишь, мамочка, и я сгодилась на что-то. Не зря вы меня воспитывали. Теперь мне осталось сделать еще одну вещь, и тогда все будет в полном порядке.

— Я готова, — сказала она сестре и отцу. — Я готова.

Анжелика открывала ключом дверь своей квартиры, когда услышала, что звонит телефон. Она побежала к телефону, боясь, что не успеет снять трубку.

— Алло, — выдохнула девушка.

— Привет, — услышала она мужской голос.

— Привет, — сказала Анжелика, опускаясь на кресло. Она не могла стоять от волнения.

— Я купил твой журнал. Хотел поздравить тебя с успешным дебютом. Ты нашла свой путь, молодец.

— Да, спасибо. Я нашла себя, наконец-то. Ты его весь просмотрел?

— Да, ты переделала конец той песни.

— Ага.

— Почему?

— Потому, что лодка не выдержит шторм, если девушка одна. А если в лодке двое, то шансов устоять и спастись больше. Тем более, если ты принимаешь помощь, это не значит, что ты сдаешься, а значит, что не один.

— Что ж, значит, ты больше не будешь убегать?

— Нет. А ты готов принять меня обратно?

— Анжелика, я же сказал, что буду ждать тебя и дождусь. Сказал?

— Да, сказал.

— Так вот, я дождался.

— Ты где?

— Стою у твоего подъезда.

— Я сейчас, я быстро. Пошли, куда-нибудь сходим?

— Пошли. А куда?

— Ну, не знаю. К папе, к сестре. Да куда угодно, лишь бы вместе.

— Договорились, жду внизу.

Анжелика так быстро мчалась вниз по лестнице, не в силах дождаться лифт, что вылетела из подъезда, чуть не сбив Никиту. Поэтому она уткнулась в его грудь.

Подняла глаза и увидела, что это был ее молодой человек.

— Простите, — сказала она, — я вас не заметила.

— Ничего страшного, — ответил он. — Можно я вас провожу?

— Зачем? Вам же в другую сторону, — удивилась она.

— Ну и что, должен ведь кто-нибудь проследить, чтобы вы больше никого не сшибли. Ради этого можно и маршрут изменить, — ответил молодой человек.

— Хорошо, если это не изменит ваших планов.

— Абсолютно нет. Я как раз шел и думал: «Кого бы мне проводить сегодня?» Да что-то никому не надо было. А тут вы.

— Тогда идем? — спросила девушка и улыбнулась.

— Идем, — согласился он и тоже улыбнулся.

На небе светило солнце и улыбалось в ответ Анжелике. Но девушке показалось, что ей улыбалось не только солнце.

Она взяла Никиту за руку и смело пошла вперед. Ведь в ее лодке их теперь двое, а значит, никакой шторм больше не страшен.

Жажда

Был хмурый, пасмурный день. Прохожие зябко куталась в свои одежды, и торопились поскорее укрыться в своих домах от этой непогоды.

Девушка шла по улице. Ветер теребил ей волосы, раздувал полы ее плаща. Но ей это не мешало. То, что творилось на лице, вполне соответствовало тому, что торилось в ее душе. Никто не обращал внимание на маленькую, хрупкую девушку, которая бесцельно брела по улице. А она была рада, что никто не трогает ее.