Мечты Энни

— Комфортно и в полной безопасности! — взвизгнула она. — Кто же так начинает семейную жизнь? Вот если бы ты сказала: «Мне с ним некомфортно, и я не чувствую себя рядом с ним в безопасности», это был бы другой разговор. Замужество — это своего рода приключение. И лишь когда вырастут ваши дети, а вы с мужем состаритесь, только тогда придет время чувствовать себя комфортно и в полной безопасности.

— А я-то думала, что ты хочешь видеть меня счастливой, — сухо заметила Энни.

— Но не с человеком, который годится тебе в отцы! — завопила Дот. — Ах, вот оно что! — На ее вытянутом лице вдруг забрезжила осенившая ее мысль, и тетушка стукнула кулаком по подлокотнику дивана. — Так вот оно что, да? Наш Кен никогда не был хорошим отцом, правда? Ты просто ищешь человека, который мог бы тебе его заменить, а Лаури Менин как нельзя лучше подходит на эту роль.

— Да ты просто начиталась газетных статей, тетушка Дот. — Энни изо всех сил старалась не вспылить. — Можно подумать, что ты доктор Фрейд.

Дот обрушила гнев на Лаури.

— Он не имел права просить руки у впечатлительной девушки! Я расцарапаю ему лицо, когда увижу в следующий раз.

— Если ты сделаешь это, я больше никогда не буду с тобой разговаривать!

— О, милая! — Лицо Дот исказилось от боли. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива, счастлива с Лаури. И он ждал целых два года, прежде чем сделать мне предложение. Почему, по-твоему, он позволил мне самой выбрать все для его дома? Потому что всегда надеялся: однажды я буду там жить и все эти вещи станут моими, однако все это время он просто наблюдал за мной со стороны, позволяя мне наслаждаться жизнью. О, тетушка Дот. — Энни села возле тетушки и взяла ее за руку. — Я больше не впечатлительная девушка. Я взрослая женщина и хочу связать свою жизнь с Лаури. Пожалуйста, порадуйся за меня. Ты единственный человек на всем белом свете, чьим мнением я очень дорожу.

Дот, казалось, успокоилась.

— Полагаю, ты уже достаточно взрослая для того, чтобы прямо высказывать свою точку зрения, — сказала она, вздохнув. — Но как же насчет религии? Лаури ведь атеист.

— Да, но он был бы только рад, если бы наши дети воспитывались в католической вере. — Энни зарделась, подумав о том, что должно произойти перед тем, как они появятся на свет.

— А что говорит об этом Сильвия?

— Она говорит, что у меня крыша поехала. По ее мнению, Лаури самодовольный и скучный.

— Вот нахалка! Да он чудесный парень. Мне он всегда нравился.

Энни изумилась столь неожиданной перемене. Заметив на ее лице удивление, тетушка усмехнулась.

— Я просто старая зануда, которая вмешивается в чужие дела, ведь так? — Она нежно обняла племянницу и проговорила сквозь слезы: — Надеюсь, ты будешь очень счастлива с Лаури. Я даю тебе свое благословение, моя девочка.

ТУПИК ХЕЗЕР

ГЛАВА 1

Газон нежно переливался в лучах летнего солнца, словно зеленый вельвет, хотя при более внимательном рассмотрении становилось ясно, что трава была негустой. Дерну требовалось время, чтобы проникнуть вглубь земли и разрастись. Лаури косил траву электрической газонокосилкой, по меньшей мере, раз в неделю. Он сказал, что чем чаще ее подрезать, тем быстрее она будет подниматься.

Дул легкий бриз, и казалось, можно было услышать, как шелестит листвой плакучая грустная ива. Ее листья постоянно меняли цвет — трепеща на ветру, они казались то светло-зелеными, то изумрудными.

Сидя в шезлонге на веранде, Энни слышала, как в соседнем доме надрывается от крика малыш Гари Каннингхэм. То ли ему не поменяли подгузник, то ли он был голоден, а возможно, просто требовал к себе внимания. Гари исполнилось всего три месяца, но в нем уже чувствовался довольно своенравный характер. Валерии, его матери, приходилось с ним очень непросто.

Семейство Каннингхэмов вселилось в дом под номером восемь одновременно с Лаури. Гари, первенец, родился в апреле. Валерии Каннингхэм, очень властной, крепкой на вид женщине с темными горящими глазами, скрытыми за крупными очками в роговой оправе, и короткими кудрявыми волосами, было около двадцати пяти лет. Ее муж, Кевин, работавший в банке, был ее полной противоположностью. У него было круглое добродушное лицо, бледные губы и почти бесцветные глаза. Он тоже носил очки, только без оправы, которые настолько слились с его лицом, что казались его частью.

Эти Каннингхэмы часто ссорились. Редко выдавался такой вечер, когда семье Менинов не приходилось выслушивать перебранку своих шумных соседей. Валерия и Кевин орали друг на друга, и иногда это могло продолжаться часами, в то время как Гари заливался криком на заднем дворе.

Другие же соседи Менинов, мистер и миссис Траверсы, наоборот, разговаривали приглушенными голосами в своем саду, скорее достойном быть настоящим музейным экспонатом: там было полным-полно великолепных цветов, незамысловатых деревенских скамеечек и арок. Траверсы были довольно нелюдимы. Почти всю свою жизнь они провели в Индии и наверняка считали, что опустились ниже своего уровня, поселившись в тупике Хезер, где их соседями были столяр и учитель средней школы.