Мечты Энни

— Когда Сара уехала учиться, тебе было абсолютно все равно, — с горечью продолжал Дэниел. — А теперь все, что ты можешь сказать, это: «Вот так-то вот!» глупым веселым тоном, словно она возвращается сегодня вечером.

Энни медленно проговорила:

— А по-моему, это ты ведешь себя глупо, милый. Мое сердце разрывается на части, когда я думаю о Саре. Просто мне не хотелось, чтобы ты, увидев меня в слезах, стал переживать еще больше.

— Вот блин, мама! Да мне скоро восемнадцать лет. Сколько же, по-твоему, мне должно исполниться, чтобы я мог увидеть тебя в слезах?

В эту минуту зазвонил телефон. На проводе была Сильвия. Она интересовалась, уехали молодожены или нет и как себя чувствует Энни.

— Даже не знаю, что и сказать, — произнесла Энни.

Она взглянула на Дэниела. Он поднялся с кресла и вышел из комнаты.

— Может, позвонить позже? — спросила Сильвия.

Спустя несколько минут из гаража донеслись характерные звуки перекатывающихся от удара бильярдных шаров. Энни вошла в кухню и стала чистить картофель. Ее мысли были далеко. «Что я сделала неправильно?» — спрашивала она себя.

На пороге кухни появился Дэниел.

— После того нападения на старика отец Фрэнка Уилера как следует выпорол его ремнем, хотя Фрэнк был причастен к происшествию гораздо меньше, чем я.

— В таком случае мистер Уилер был несправедлив, — сказала Энни.

Дэниел саркастически засмеялся.

— По крайней мере, таким образом он показал, что ему не безразлично.

— Неужели родители обязательно должны бить своих детей? Твой отец никогда бы не стал тебя пороть, к тому же ты на полголовы выше меня, Дэниел, поэтому при всем желании я просто не смогла бы этого сделать.

— Кроме того, отец Фрэнка никогда бы не позволил ему бросить школу.

Энни ничего не ответила, и через несколько секунд Дэниел вернулся к бильярдному столу. Она поджарила кусочек трески и крикнула, что ужин готов.

— Я не голоден, — крикнул Дэниел в ответ.

— Что ж, поешь, когда захочешь, — устало сказала Энни.

Заварив чай и приняв три таблетки аспирина, она легла спать.

На удивление она заснула почти мгновенно, но в пять часов неожиданно проснулась. Из комнаты Дэниела доносился какой-то шум.

— Как бы мне хотелось, — прошептала Энни, — чтобы сейчас открылась дверь, и в спальню с чашкой чая вошел Лаури и сказал мне, что все будет хорошо.

Вдруг дверь действительно открылась, но на пороге стоял не Лаури, а Дэниел. Энни не знала, каким ее муж был в восемнадцать лет, но думала, что именно так он и выглядел: такие же каштановые волосы и широкие плечи, такая же легкая походка. Однако у Дэниела никогда не было отцовского озорного огонька в глазах. Энни удивилась, увидев на плече у сына старый рюкзак Сары.

— Я ухожу, мама.

Энни так резко села в кровати, что у нее заболела голова.

— Что ты хочешь сказать этим, сынок?

— Я ухожу, чтобы найти себя, а может, потерять.

Она с трудом слезла с кровати, чуть не упав.

— Куда ты идешь?

— Не знаю. Может, поживу пока у Сары.

— Дэниел! — Энни ощутила страх.

— О, мама, ты ведь не подашь виду, что мой уход тебя как-то встревожил. Ты не станешь плакать. А просто скажешь: «Вот так-то вот» и будешь продолжать жить, как раньше.

Он закрыл за собой дверь. Энни побежала вслед за ним по лестнице.

— Дэниел, пожалуйста, останься!

Она хотела рассказать ему о своих родителях и о том, как опасно терять над собой контроль, поскольку можно наговорить таких вещей, о которых придется сожалеть всю оставшуюся жизнь.

— Нам не о чем говорить.

Дэниел хлопнул входной дверью.

Энни рухнула на ступеньки. Она не стала смотреть ему вслед, потому что каждый его шаг был словно гвоздь, все глубже входящий в ее сердце. Она почувствовала, как по щекам потекли слезы, и, вскинув руки к двери, запричитала:

— Я плачу, сынок, я плачу.

Спустя несколько минут, показавшихся ей целой вечностью, Энни с трудом поднялась на ноги. Она сняла телефонную трубку, закрыла все двери, зашторила окна и стала думать, что же ей делать со своей жизнью теперь, когда ее дети покинули отчий дом.

ГЛАВА 4

Все происходило, как в страшном сне. Энни бродила вокруг дома, готовила чай, принимала таблетку аспирина, потом еще одну. Кто-то несколько раз звонил в дверь, но она не обращала на это внимания. Энни не хотела видеть никого, кроме Сары и Дэниела. Однажды ночью она услышала детский плач и очутилась в комнате сына. Ведь это мог быть только он, поскольку Сара никогда не плакала. Но вместо ребенка Энни обнаружила неряшливо заправленную опустевшую кровать, а на подоконнике — аккуратно расставленные в ряд машинки размером со спичечный коробок. Ее охватило отчаяние.

В воскресенье днем Энни услышала доносящийся из соседского сада смех. Она посмотрела из окна спальни через занавески. Валерия сидела в шезлонге, а ее дети устроились на траве. Гари и его жена о чем-то шептались. Появился Кевин, неся поднос с напитками. Поставив все это на землю, он улегся у ног супруги и начал читать газету.