Мечты, как звезды

А Хана - наоборот. Ее обычная немного угрюмая меланхоличность сменилась живой деятельностью. Она выспрашивала все подробности ритуалов и принялась их азартно исполнять. Как туристы, которые стараются не упустить ни одной достопримечательности, везде отметиться да сделать селфи.

Ну, а я... Я прекрасно понимала, что все это суеверия. Знала, для чего их поддерживают. Но где-то в глубине души опасалась их не соблюсти. Все-таки космонавт - это одна из опаснейших профессий. К счастью, в российской космонавтике смертей не было. Да и в советской, после гибели экипажа "Союза-11" в 1971, обошлось без потерь. А вот другим не везет. В 25 сгорел на старте американский "Дракон" с пятью астронавтами. И у китайцев в 28 не сработала парашютная система при спуске.

А у нас все обходилось, скорей, из-за везения. Несколько раз на самой грани были. Да чего там далеко ходить - наши предшественники, первая марсианская. Проблемы с двигателем были очень серьезные, хорошо Илья успел перекрыть подачу ксенона. Если бы ускоритель пострадал, они никогда бы не вернулись на Землю. И, очень удачно, что я оказалась рядом с ЦУПом. У нас как раз были занятия по аппаратуре связи в том же здании.

Не зря я над "трубой" работала, помогла ребятам привести ее в сознание. А, главное, сэкономила им время, и они получили не такую большую дозу радиации, как могли бы. Но, все равно, облучились они основательно. Кроме Олега и Александра, для которых этот полет в любом случае был последним, на пенсию отправили и Софию. А Георгия перевели с марсианской программы на лунную и сообщили, что в отставку он выйдет на пять лет раньше - в пятьдесят.

Кстати сказать, космонавтов в России отправляют на отдых на десять лет раньше, чем остальных граждан - в 55 лет. Если, конечно, до этого по здоровью не отчислят. С учетом позднего возраста поступления в отряд и очень долгого обучения, активная работа у наших космонавтов длится всего лет двадцать. Во всех других странах, кроме Китая, это не так. Стараются набирать молодежь и летают до самой старости, пока здоровье позволяет.

И, я думаю, что это правильно. Мне, конечно, только тридцать, и впереди еще двадцать лет полетов, но я не могу не расстраиваться, что так мало успею.

За две недели до старта мы переехали в Циолковский. Поселились в гостинице "Космос" - полной копии той, знаменитой, что в Байконуре. Разумеется, погуляли по аллее, высаженной возвратившимися из полетов космонавтами. Скоро тут будет целая роща, с нынешней-то интенсивностью полетов. Там даже Хана притихла, а на мой вопросительный взгляд лишь чуть улыбнулась:

- Я же все-таки синтоистка. Мне это близко.

Ну и я тоже воззвала к духам этого места, так, на всякий случай.

Потом мы примерили кабину "федерации", в которой предстояло лететь. Посидели в креслах, проверили, удобно ли будет до приборов дотягиваться.

А вечером все вместе пошли в гипермаркет и купили маленького плюшевого мышонка, чтобы подвесить его на приборной панели. По традиции назвали его Борисом. Зверек был озорной и кавайный.

За 48 часов до запуска, когда "Ангару" выкатывали на стартовый стол, мы все пошли стричься. Ну, я лишь символически подровняла концы у волос - они у меня и так не длинные. А Хана коротко, под машинку, постригла виски и затылок, став от этого еще больше похожей на пацаненка.

За день до отлета сходили в церковь, где нас окропил святой водой священник. И я, атеистка, и синтоистка Хана, и индуист Киран вытерпели это стоически. Традиция, однако.

После ужина посмотрели старинный фильм "Белое солнце пустыни". Я его уже видела, а вот Киран с Ханой в первый раз глядели. Кирану он понравился, а Хана пожала плечами:

- Похож на фильмы Акиры Курасавы, но я не его фанатка. Понимаю, что классика и снято хорошо, но мне больше современное кино нравится.

Владимир неодобрительно поглядел на нее. Наверное, у нашего врача еще сильнее укрепилось недовольство, что в команде целых две женщины. Но с этим ему придется смириться!

И вот настал сегодняшний день. Я очень плохо спала этой ночью, не смотря на все навыки в аутотренинге, которому нас обучали.

Выйдя из номера гостиницы, мы с Ханой начертали на двери маркером свои имена. Там и так уже было с десяток два надписей, но иероглифов до Хаякавы никто не рисовал.

Позавтракали в пустом банкетном зале столовой. Выпили по глотку шампанского. Бр-р, не люблю я все-таки спиртное. Как люди пьют эту кислую и щиплющую язык гадость?

Я заставила себя съесть все, что мне принесли. Аппетита совершенно не было, но надо - значит надо.

В соседнем здании мы переоделись в скафандры.

И загрузились в увешанный подковами автобус.

Я все ждала, когда будет совершен самый пикантный ритуал. И дождалась. Автобус остановился и мужчины, чуть смущенно оглядываясь на нас, потянулись к выходу.

Их не было минут пять, если не больше. Ну да, расстегнуть и застегнуть скафандр не так-то и просто.

Наконец, они вернулись и Хана громко мне шепнула:

- Пошли!

Теперь я покраснела от смущения, но все равно вышла вслед за весело улыбающейся подругой.