Мечты марионеток

Гронин с перебинтованной рукой сидел на своем месте за похожим на решето столом. Вид у него был мрачнее некуда. В кабинете всё ещё пахло кровью, гарью и немножко опилками, хоть его и мыли, и проветривали. Кроме Павла присутствовали подполковник Родионов, весь в порезах и ссадинах, Андрей и Лёша Корнеев. Учитывая обстоятельства, Павел нуждался в любой квалифицированной помощи с расследованием и настоял на том, чтобы Корнеев перестал корчить из себя целомудренную девочку и помог. Лёша в этот раз не упирался. Правда, зачем позвали Андрея никто в итоге так и не понял. Возможно, всё ещё пребывали в небольшом шоке, а может, просто испытывали дефицит надёжных людей.

Взгляд Романова то и дело соскальзывал к окну. Андрею постоянно казалось, что в него снова что-то забросят, и ему стоило некоторых усилий держать себя в руках.

– Ну что, какие новости? – мрачно начал Гронин, обращаясь к Максу.

– Пока немного, – в очередной раз критически оценивая взглядом столешницу, ответил Родионов. – Олег безостановочно проводит допросы. Притащил к себе в застенки всех, кто кажется ему хоть немножко подозрительным. Вроде есть зацепка на исполнителя, но меня немного волнует, как бы без Дьякова он там с катушек не слетел.

– Контролируй его, будь добр. Будешь отвечать за это.

– Да я и так уже за что только не отвечаю, Паша, – слегка вспылил Макс. – Разорваться мне, что ли?

– Ты видишь, что происходит? Какие-то сукины дети пытались нас осколками нашпиговать! – в свою очередь повысил голос Гронин. – Тебя в том числе! Я не вижу сейчас ни-че-го более важного, чем выяснить, кто это был и публично вырвать им всем руки и ноги! Чтоб неповадно было. Так что я не хочу слышать про разрывания! У тебя в лагере куча народу – пусть кто-то подменит, а ты сосредоточься на расследовании.

– Будет сделано, – буркнул Макс, но, известный своей отходчивостью, быстро сменил настрой и уже более оживлённо продолжил. – Давайте обсудим, наконец, какие могут быть версии. От чего будем отталкиваться?

Андрей не спешил встревать в разговор, потому что не имел ни малейшего понятия, что сказать. Он сидел с серьёзной миной и переводил взгляд между присутствующими в зависимости от того, кто говорил, чем напоминал собаку. Корнеев тоже молчал, но по иным причинам. В основном потому, что его пока никто не спрашивал.

– Начнём по порядку, – заговорил Гронин. – Как это произошло.

– Да как, понятно как! Темно было, не видно нихера, а окно светилось – отличная цель. Кто-то подкрался в темноте, бросил в окно одну за другой две гранаты и потерялся в темноте.

– Спасибо, кеп, – скривился Паша. – Я о другом – почему его никто не заметил?

Все молчали, ожидая, что Павел что-то добавит, и после паузы он продолжил свою мысль.

– Его не заметили, потому что мы расслабились. Решили, что живём у бога за пазухой, в три раза сократили караулы, отправили бойцов хернёй маяться и получили ответ на свою беспечность.

– Ну, это было не моё решение, – решил отстраниться Макс. – Вы сами с Дьяковым это придумали. Между прочим, с его же подачи. Его и этого хрена Хорькова.

Гронин скривился, будто откусил кусок грейпфрута.

– Да, помню я твой совет – мочить. Помню и теперь снимаю шляпу – ты был прав.

– Тогда раз уж пошла такая пьянка, объясни мне – на кой ляд ты начал играться в добрячка? Или не знал, чем всё обернётся?

Паша не ответил сразу. Он заметил, что Андрей таращится в окно и тоже на некоторое время прилип к нему взглядом.

– Романов, вернись-ка лучше к нам, – беззлобно, но жёстко потребовал он. – Сейчас день, а вокруг здания дежурит охрана. Ничего оттуда не прилетит.

Романов мотнул головой, немножко покраснел и опустил глаза. Паша снова приковал взгляд к Родионову.

– Нет, Макс, – ответил на вопрос подполковника он. – Просто я всю жизнь знал, что такое люди. Знал, но всё равно в глубине души до конца не верил. Думал, всё из-за системы, а в других обстоятельствах, если их встряхнуть люди могут быть другими. Не верил и захотел проверить лично. Провести, так сказать, эксперимент.

Макс фыркнул.

– И что, доволен результатами?

– Плоско шутишь сегодня. Петросян.

Родионов выдавил кривую ухмылку.

– Ну, значится, караулы мы вернули, как было, – добавил он к ухмылке. – Хорькову я при встрече выдам разок в табло… Ладно, не разок. Только не вздумай возражать.

– И не подумаю, – покачал головой Паша. – Хватит. Наигрались в дерьмократию. Теперь будет по-другому.

– И как же? – подал, наконец, голос Лёша.

Гронин и Макс несколько секунд пристально смотрели на него, обдумывая ответ. Паша понимал, что раз Лёша задал этот вопрос, то для него это имеет важное значение, иначе он продолжал бы молчать.