Мечты марионеток

И оказался прав, потому что в этот момент Аня встала и навела оружие на Таню. Глаза Тани вроде бы смотрели на неё, но не видели. Это был пустой взгляд, направленный куда-то далеко сквозь Аню.

«Я не должна провалиться. Не могу. Не имею права. За тебя, Таня», – мысленно настраивала себя Аня.

А вслух шепотом произнесла:

– Прости меня. Прости.

На мгновение, прежде чем дрожащая, почти парализованная рука с невероятным, нечеловеческим усилием всё-таки нажала на спусковой крючок и раздался выстрел, Таня переменилась в лице. Это было очень странное, смешанное выражение, которое Аня оказалась не в состоянии расшифровать, настолько быстро всё произошло. Там были и радость, и облегчение, и удовлетворение. А вместе с ними, кажется, осуждение и даже обида и… одобрение?

Узнала ли она её на самом деле? Кем была в последний миг эта девушка: сломленной и раздавленной безвольной рабыней или скрытой под ней гордой и сильной личностью, которой её знала Аня?

Теперь этот вопрос будет мучить её вечно, пока будет биться её собственное сердце.

Глава 7.4

8

Покушение на руководителей организации вызвало огромный резонанс среди членов группировки. Только ленивый не обсуждал это событие. Отдельные глупцы начали выражать мысли о слабости руководства, допустившего такое. Отдельные хитрецы начали использовать такие мысли для личных целей, расшатывая обстановку и общественное мнение. Всё это требовало немедленной и жёсткой реакции – это понимали все, кто хоть немного разбирался в подобных делах. Потому быстрое и эффективное расследование было не только делом чести, но и острой необходимостью для стабилизации ситуации. К тому же въезд в «Убежище» временно закрыли, но долго держать его закрытым было нельзя, потому что это влияло на снабжение.

При отсутствии раненого Дьякова и остального руководства СВБ старшим по делу о покушении был Олег Гронин. По крайней мере до того момента, пока за него не взялись Родионов с Корнеевым. Олег такое решение отца не одобрил, наёжился и внутренне поднапрягся. По разным причинам.

С Олегом работали ещё двое человек. Один из них – Пётр Викторович: дядька возрастом под шестьдесят, в прошлом прокурор. Он был неплохим следователем, но не одобрял жёстких мер и методик ведения допроса, которые вполне оправдывал и частенько применял Олег. Второй – двадцатипятилетний парень, Сашок, которого Олег с Петром Викторовичем учили новому делу. Сашок отличался крепким телосложением, буйным нравом и исполнительностью. Он буквально заглядывал в рот Олегу, жадно хватая каждое слово, а тому нравилась роль большого авторитета.

Петру Викторовичу это всё, наоборот, нравилось, как волку цепь. Он всё время чувствовал себя в меньшинстве, поэтому привлечение к делу подполковника Родионова и ещё одного человека, с которым старый прокурор до этого был не знаком, позволило ему немного расслабиться и освободиться из-под давления нагловатой и довольно беспринципной молодёжи.

За полтора дня пока Павел Гронин и Родионов приходили в чувство, зализывали раны и разбирались в обстановке, Олег со своей командой успел допросить двадцать пять человек. В основном это были караульные из роты охраны и работники мастерской, находившейся недалеко от штаба. Долгое время дело казалось безнадёжным, пока Пётр Викторович не поймал на путанице в показаниях одного из механиков – у него единственного были некоторые различия с тем, что говорили все остальные.

Поначалу он хотел поделиться подозрениями с Олегом, но смекнув, как дальше будет действовать Гронин-младший, решил не спешить – слишком велик был риск запороть дело. Вместо этого он отрядил одного из младших сотрудников незаметно присматривать за подозреваемым, снабдив его чёткими инструкциями на случай непредвиденных обстоятельств, а сам отправился к подполковнику Родионову или полковнику Гронину, в зависимости от того, на кого из них повезёт попасть первым. Так Родионов и узнал о промежуточных результатах работы следователей службы внутренней безопасности.

Получив приказы от Гронина, Макс с Лёшей немедленно включились в работу.

– С чего начнём? – деловым тоном спросил Лёша, когда они вдвоём шли к бункеру, в котором размещалась СВБ.

– Первым делом поговорим с Петей-прокурором, – ответил Макс после коротенькой паузы. – У него есть на примете один сомнительный тип. Потом прихватим этого типочка за яйца и включим ток. А там посмотрим, что он будет петь.

– Ток к яйцам? – Лёша краем глаза недоверчиво глянул на Макса.

– Ну, не в прямом смысле, ясен пень, – поправился подполковник и, улыбнувшись, добавил. – Во всяком случае, не сразу в прямом.

Лёша лишь хмыкнул.

Петра Викторовича они встретили на улице возле здания. Тот задумчиво ходил взад-вперёд перед входом и не сразу обратил внимание на пришедших.

– Петя! – позвал его Макс. – Прокурор!