Мечты марионеток

Заказчик… Он обещал Горвату, что в случае провала не выдаст его – нельзя засветить подполье, никто не должен о нём знать. Он дал слово в обмен на кое-какие гарантии. Если Рома всё сделает, как надо – получит обещанную награду. Если провалится, будет арестован, но никого не выдаст – его беременную жену не оставят в беде. Потом, позже, когда они победят – она будет вдовой героя и ни она, ни его ребенок ни в чём не будут нуждаться. Ему это обещали. Поэтому он будет молчать. Он должен молчать.

Все остальные в кабинете службы общей внутренней безопасности были иного мнения. Корнеев выспросил о Зеленевиче всё, что мог, а потом, придумав короткую легенду, отправился пообщаться с его женой. Пока он отсутствовал, Макс отправил Петра Викторовича допрашивать Зеленевича. Так сказать, для разогрева. Как и ожидал подполковник, никакого результата прокурор не добился. Вообще. Это лишь подтвердило его в мысли, что нужно давить.

Олег и Сашок вызвались продолжать. Они с самого начала рвались в бой, но именно это и останавливало Макса от такого, казалось бы, очевидного выбора. Он никогда не любил фанатиков, а эта парочка как раз на них и походила. У Родионова создавалось впечатление, что в отсутствие Дьякова Олег слишком сильно хочет выслужиться, а в таких случаях излишняя ретивость часто приводила совсем не к тем результатам, которые нужны. Олег обидчивый, обязательно надуется, если его не взять. Ладно, когда вернётся Корнеев – придётся пойти втроём.

Зеленевич сидел за столом. Руки у него до сих пор были стянуты за спиной пластиковыми наручниками. Макс, Олег и Лёша именно в такой последовательности вошли в кабинет. Лёша нёс в руке небольшой чемоданчик, добытый в лазарете, и был молчалив и неинициативен. Олег выражал агрессивность и нетерпение. Макс – холодную сосредоточенность. Завидев эту троицу, Зеленевич немного струхнул. Это был не добродушный на вид Пётр Викторович со своими наивными «дружочек» и «будь добр». Тут с самого начала стало ясно, что разговор пойдёт в другом ключе. И другими методами.

– Ну что, гнида, как дела? Нигде не жмёт? – с издёвкой поинтересовался Макс.

Зеленевич промолчал, но внутренне весь подобрался, готовясь к борьбе. Он знал Родионова, проходил его тренировочный лагерь и именно тогда и возненавидел этого старого козла. Олега Гронина он тоже знал – о нём много говорили, как о жестоком и отмороженном сотруднике СВБ, но говорили так же, что таким он был только по отношению к реальным предателям. А вот третьего – того, спокойного, Рома не знал, но поскольку он проявлял меньше всего агрессивности и просто стоял у стены, прислонившись к ней спиной, его Рома посчитал за какого-то врача, то есть – формальным участником. А зря.

– Видать не жмёт, раз молчишь. Ну и ладненько.

Макс подошёл к Роме и боком сел на угол стола, свесив ноги. Затем пригнулся немного, заглянул ему в глаза.

– Хотим тут с тобой немного поболтать, но сперва поздороваемся.

С этими словами он мощным ударом врезал Зеленевичу по челюсти. Удар был сильный, но не так чтобы очень – в своей жизни Рома выдерживал вещи намного хуже. Но не успел он прийти в себя, как в левое ухо ему прилетел ещё более серьёзный удар уже от Олега. Стул, на котором сидел арестованный, приподнялся, но не упал. В ухе некоторое время стоял звон, а боль медленно распространялась от уха по остальному черепу.

– И от меня привет, гондон, – зло процедил Олег.

Зеленевич закрыл глаза, рассчитывая на скорое «приветствие» и от третьего участника, но его не поступило. Всё-таки, глаза он предпочёл не открывать – так легче было терпеть боль.

– Смотри какой расклад, – продолжил Макс, потирая кулак. – Есть два сценария. Первый – ты говоришь, кто заказал тебе покушение, а мы будем считать это смягчающим обстоятельством. Второй – играем в игру про партизана, попавшего в плен. Это очень долгая и болезненная игра, и я не знаю ни одного способа, как партизан может в ней победить. Для меня она скучная, потому что итог известен, а вот для тех, кто играет за команду партизан, наоборот, всегда очень остросюжетная, с неожиданными поворотами. Что выбираешь?

Зеленевич молчал, всё так же не открывая глаз. Он старался абстрагироваться, не слушать, сделать вид, что его здесь нет, хоть и знал, что ничего не выйдет.

Новый сильный удар в скулу на этот раз свалил его со стула и, упав, Рома больно ударился головой.

– Олежек, ну что же ты, дружок? – укоризненно спросил Макс. – Не умеешь – не играй. Уйди вон в уголок постой, хорошо?

Олег выругался, смерил Макса вызывающим взглядом, но взял себя в руки и отошел от Зеленевича. Родионов поставил на место стул, а затем могучим рывком поднял Рому и грубо усадил на него. Теперь у того болела вся голова, а не только её левая сторона.

– Так что, так и будешь молчать, да?

Рома подтвердил это молчанием.

– Ну и ладно.

– Чё мы паримся? Давайте притащим сюда его беременную шлюху-жену и будем спрашивать её, – предложил Олег.

От такого заявления напрягся не только Зеленевич, но и Корнеев. Подавив в себе чуть было не сорвавшуюся колкость в адрес Олега, Макс через плечо коротко ответил: