Мечты о лучшей жизни

Затем отступил на шаг, перекрестился. Поднял глаза и, увидев Лену, кротко улыбнулся ей. А потом склонил голову, словно поприветствовал незнакомую ему девушку легким поклоном.

И на кладбище Лена оказалась в задних рядах, почти у самых столов с бутылками и закусками. Произносились бесконечно длинные речи, и она жалела, что позволила себя уговорить и приехала сюда. Потом снова пришлось отойти, потому что толпа переметнулась к столам, возле которых замерли торжественно траурные официанты из резиденции Чагина. Стояла чуть поодаль ото всех возле березы и наблюдала за нетерпеливо чирикавшими в ожидании пиршества воробьями. Неопределенного возраста женщина тоже отошла от толпы и встала почти рядом, разговаривая по телефону.

– Нет, ну прям сейчас я не могу… Мы тут Чагина хороним… Какого, какого? Которого грохнули. Не слышал разве? Ладно, вечерочком я заскочу ненадолго, мой-то все равно, пока на поминках все не выжрет, домой не вернется… И у меня для тебя подарочек. Тебе понравится, дорогой. Пока, пока. Чмоки, чмоки.

Женщина закончила разговор, спрятала телефончик в сумочку из змеиной кожи, обернулась, чтобы убедиться, не смотрит ли кто на нее, после чего проверила, на месте ли грудь. Посмотрела на Лену и вздохнула с проникновенной печалью в голосе:

– Горе-то какое!

Постепенно люди стали расходиться. Лена дожидалась Виктора Ивановича, который обещал отвезти ее обратно. Поверх голов увидела наконец его седую шевелюру и хотела помахать рукой, чтобы он не искал ее. Но Виктор Иванович уже и сам направлялся к ней. Причем не один: рядом с ним вышагивал плотный человек с угрюмым лицом. Мужчины подошли, и незнакомец, посмотрев на Лену, буркнул:

– Завтра до обеда отдыхайте, а потом жду вас для разговора.

И тогда она поняла, что это и есть родной брат Чагина – Борис.

Лена знала наверняка, зачем ее вызывают. Нетрудно было понять – лишь для того, чтобы сказать, что в ее услугах больше не нуждаются. Она даже взяла с собой деньги, полученные от Леонида Петровича в качестве аванса. Денег было не жаль, да и работы, в общем-то, тоже. А вот гибель Чагина огорчала. И не только потому, что под подозрением оказались знакомые и приятные ей люди, а может быть, и сама она также. Просто внезапная гибель человека, а уж тем более убийство, заставляет забыть все плохое, с ним связанное, тем более что ничего плохого Леонид Петрович ей сделать не успел. Последняя встреча не в счет, а вот на добро для нее он готов был не скупиться.

И опять Лену вез Виктор Иванович, который молчал весь недолгий путь. Только когда она садилась в черный «Гелендваген», с горькой усмешкой произнес:

– Вот, работаю теперь водителем.

И еще перед тем, как девушка вышла из машины, предупредил:

– Борис Петрович ждет вас в беседке.

Брат Чагина развалился в плетеном кресле, а на столе перед ним стояло большое блюдо, с горкой наполненное черешней. Мужчина ел ягоды, вынимал изо рта косточку, зажимал ее двумя пальцами и выстреливал. Одна, другая, третья косточка летели в разные стороны – в клумбы с цветами, в кусты отцветающей сирени. Лена, когда шла по брусчатой тропинке, видела это, но постаралась отвлечься, чтобы не зациклиться на созерцании дурацкого занятия.

Подошла и встала на пороге беседки. Брат Чагина посмотрел на нее и прищурился. Она продолжала стоять. Тогда он мотнул головой, призывая войти, но Лена осталась на месте.

– Заходи! – приказал наконец Борис Петрович. – Теперь садись, – усмехнулся мужчина, когда бывшая подчиненная брата выполнила первое приказание.

Он все понимал – и то, что Лена догадывается, зачем ее вызвали, и то, что в сумочке у нее лежит аванс.

– Черешни хочешь? – спросил Чагин. И, словно не замечая, как девушка мотнула головой, отказываясь, продолжил: – Бери, не стесняйся!

Затем снова выстрелил косточкой – в садовника, подстригавшего и без того ровный газон.

Лицо мужчины было спокойным, без каких-либо эмоций, и идеально ровным, словно отполированным, без морщин и складок. Борис совсем не походил внешне на своего брата, хотя Лена знала, что они близнецы. Леонид был повыше ростом, а Борис казался мощнее. Конечно, какое-то неуловимое сходство угадывалось – в посадке головы, во взгляде, в мимике и артикуляции, но это был совсем другой типаж. Почему она вдруг решила, что увидит точную копию убитого босса? Хотя если бы Борис улыбался чаще, как это делал Леонид Петрович, сходство было бы большим, а так – совершенно разные люди.

– Бери! – уже жестко приказал Чагин номер два.

Лена взяла одну ягодку и вдруг подумала, что вот так же безропотно ей придется выполнять и другие его приказания. Не дай бог! А потому надо поскорее возвратить аванс, поблагодарить за что-нибудь, хотя бы за черешенку, а потом выразить соболезнования по поводу гибели брата. Нет, сначала надо выразить соболезнование, потом достать приготовленную пачку, из которой она, кстати, не взяла ни одной купюры. Вот и хорошо, что не взяла, проще будет отдать. Лена потянулась к «молнии» на сумочке, но не успела открыть, новый Чагин спросил:

– Ты у нас аудитором работаешь?