Мечты сбываются

Джон умолк, давая возможность Нине рассказать ему о матери, но та не захотела. В эти несколько дней, пробуждаясь, она думала о матери больше, чем та, возможно, ожидала. В голову лезли странные мысли, которые стали ей понятными лишь теперь, когда она сама оказалась тяжело больна.

Хотите поспать? — шепнул Джон.

Нина тряхнула головой и, не открывая глаз, шепнула в ответ:

Мне так хорошо!

Он взял ее за руку.

Если хотите, можете спать. Я побуду здесь до вашего пробуждения.

Вы и так уже давно сидите возле меня.

Всякий раз, когда могу!

Вы не должны проводить возле меня столько времени.

Но это важно!

Но у вас же масса своих дел!

Их можно отложить. Мне хочется сейчас быть рядом с вами.

При этих словах Нина почувствовала комок в горле. Повернув голову, она пробормотала:

Я очень сожалею.

О чем?

О том, что причиняю вам столько хлопот. У вас ведь есть дела поважнее, чем сидеть рядом со мной. Вы должны быть дома с Джи-Джи!

Джи-Джи с няней, и очень доволен.

Теперь он проводит больше времени с няней, чем с вами, и все это из-за меня! Сначала я вытаскиваю вас из дома посреди ночи...

Джон тихо коснулся ее губ, заставляя молчать.

И слава богу, что вытащили меня из дома посреди ночи! Если бы вы ждали до утра, возможно, было бы уже слишком поздно. А что касается моего пребывания здесь, я ничего не имею против! Считайте меня своим начальником! Я хочу удостовериться, что вы не навредите себе своей работой!

Начальник! Нина не знала, был ли он начальником или кем-то еще, но зато хорошо знала — он необыкновенный человек!

Ли, конечно, заезжала посетить ее, но сразу же уехала. Другие друзья посылали открытки и цветы, но только Джон регулярно приезжал и надолго оставался с нею.

На глаза Нины навернулись слезы. Она попробовала повернуться, чтобы скрыть их, но попытка заставила ее вздрогнуть от боли. Руки Джона тотчас же оказались возле ее подушки и поправили ее.

Теперь удобнее? — спросил он, наклонившись к ее плечу.

Нина кивнула. Спустя секунду она почувствовала, как он нежно вытирает слезы, сбежавшие по щекам.

Ах, Нина, — прошептал он.

Все в порядке, — прошептала она в ответ. — Просто мне надо немного отдохнуть. — Отняв его руку от своей щеки, она положила ее себе на грудь. — Хоть немного отдохнуть, — пробормотала она и позволила себе заснуть.

Джон был рядом, когда она проснулась, а потом просидел с ней всю следующую ночь и следующее утро. Он помог ей встать с кровати, дойти до ванной и вернуться в постель. Он сидел рядом с ней, когда она сначала съела «Джелло»[2], потом заварной крем, а немного позже — яйцо всмятку. В конце дня он ненадолго уехал, уложил спать Джи-Джи и снова вернулся в больницу, где просидел возле Нины до одиннадцати.

К утру вторника, когда шел уже шестой день ее пребывания в больнице, Нина, наконец, почувствовала себя лучше. Внутривенные вливания были заменены таблетками, бинты сняты и заменены бактерицидной липкой лентой. Она еще много спала днем, но уже начала подумывать о работе. Каждый день безделья в больнице она считала потраченным зря.

Когда я смогу уехать домой? — спросила она доктора.

После проверки швов и изучения истории болезни, казалось, все его вполне удовлетворило.

Через два-три дня.

Два-три дня? — удивилась Нина. — Но ведь все идет хорошо! Боли уже нет, и никакого лечения мне не требуется!

Нина сама отказалась от обезболивающих средств, она не хотела привыкать к ним.

Но опасность инфекции еще осталась, — возразил доктор. — Вы перенесли серьезную операцию. Нам нужно еще раз все проверить, а вам не мешает отдохнуть!

Я могу отдыхать и дома!

Но будете ли вы дома отдыхать?

Доктор был мужчиной средних лет, с приятными манерами, тонким чувством юмора и очень выразительными глазами. «Я знаком с вашим типом людей!» — говорил его взгляд, и винить в этом Нина могла только себя. Она рассказала ему о своей работе, и, возможно, в ее рассказе он заметил признаки непреодолимого трудоголизма.

Вы ведь живете одна? Значит, проследить за тем, что вы делаете или не делаете, некому?

Я большая девочка и могу сама проследить за собой!

Но будете ли вы это делать?

Я отдохну!

С ручкой в одной руке и телефоном в другой? — упрекнул доктор. — Нет, я предпочел бы, чтобы вы еще несколько дней пробыли под нашим наблюдением!

Но в больнице же не хватает мест!

Для больных место всегда найдется!

Но я не больна!

Вы были очень больны. Более больны, чем некоторые. И только чудом остались живы! Я далеко не уверен, что вы отдохнете дома.

Несмотря на утомительный спор, Нина сдаваться не собиралась.

Лучше я посижу дома, чем останусь здесь! Когда я действительно болела, ничто не мешало мне спать, а теперь я просыпаюсь от малейшего шороха в палате, да и вы, врачи, будите нас уже в шесть утра!

Нина, вы еще слабы и нуждаетесь в наблюдении.

Доктор, а что, если этим займусь я? — раздался низкий голос.

Нина повернула голову, увидела Джона и немного успокоилась. В его тихом голосе слышались властные нотки. Он мог поспорить с доктором, потому что знал, как она себя чувствует.

Повернувшись к Джону, доктор спросил:

А вы можете сделать это?

Если она некоторое время поживет у меня дома, то смогу!