Мечты — сбываются!

Но сам понимаешь — сколько веревочке не виться… Любой запас кончается, и техники, и людей, и везенья с придумками. Прижали нас в ущелье в итоге, там все и легли — двадцать пять человек из полутора сотен осталось, да и то — чудом. Правда и выжить из нас никто не надеялся…

Одним словом — рейд как рейд:

  Жизнь и смерть в одной упряжке,
Полглотка осталось в фляжке.
Перевалы, серпантины.
Слева мины, справа мины.
 Потерпи еще, Серега,
 Подожди еще немного.
 Нет Сереги, был Серега.
 Забрала его дорога.

   

Месяц писем мы не пишем.

 Месяц серой пылью дышим,
 Цепью горы и равнины.
 Мы смыкаем наши спины.
 С фланга духи, с тыла духи,
 Облепили, словно мухи.
 У дороги рвутся мины.
 Кто стрелял Сереге в спину?

Ну теперь не жди пощады.

 Я тебя достану, гада.
 Помолись в душе Аллаху,
 Я и суд тебе и плаха.
 Где тебе со мной тягаться?
 За двоих я буду драться:
 За себя и за Серегу.
 Ты уступишь нам дорогу.

Пусть теперь мне будет тяжко,

 Пусть пуста сегодня фляжка.
 Не вернулся друг из боя,
 Но по-прежнему нас двое.
 У меня теперь два сердца.
 Не отдам Серегу смерти.
 Коль жива я, жив Серега.
 Ведь одна у нас дорога.

Знайте, люди, жив Серега,

 Он меня осудит строго,
 Если клятву я нарушу,
 Если вдруг в бою я струшу.
 За двоих мне жить на свете.
 Я теперь за все в ответе,
 У меня в груди две раны,
 У меня теперь две мамы…

Жизнь и смерть в одной упряжке.

 Я воды оставлю фляжку.
 Поклонюсь тебе, Серега.
 Ты прости, зовет дорога.
 Мой черед не за горами,
 Но, покуда память с нами,
 Сберегу твою тельняшку.
 Сына выучу бесстрашью.
 Пусть возьмет с собой в дорогу
 Имя друга сын Серега.

Марианна Захарова. «Друг Серега»

Увлеклась воспоминаниями, блин, Назар уже за сердце держится и губы серые… А что он там повторяет?

  Не вернулся друг из боя,
 Но по-прежнему нас двое.
 У меня теперь два сердца.
 Не отдам Серегу смерти.

Вот елки, такие слова, да еще моим голосом… Пытаюсь успокоить.

— Да не было ничего такого, я в конце рейда чуть больше двух пудов весила — ты бы меня смог одной рукой поднять, какие там дети…

Что-то не то опять ляпнула, приходится положить одну лапу на проекцию сердца, и двигать второй плавно сверху вниз — заставляя сердце биться спокойно и сильно, а не трепыхаться умирающей рыбкой…

* * *

Многие события будущего совершенно логично вытекают из того, что случилось ранее, и перебирая бусины памяти нанизанные на нить жизни каждый раз удивляешься — «почему была так слепа», ведь все, все, абсолютно все, можно было предсказать чуть не за полгода до того как все произошло. Вот и сейчас, перед тем как взять в руки последнюю бусину, я задаю себе этот вопрос и не замечаю, как калейдоскоп будущего складывается совершенно в новый узор, просто потому, что в прошлом я подметила все новые и новые штрихи, которые совершенно «ясно» указывали мне на развязку.

Бусина снежно-белая

«Что ж период адаптации можно считать успешно пройденным» — бурчала я себе под нос пытаясь разогнуться. Это была, пожалуй, единственная позитивная и цензурная мысль в сложившейся ситуации. «Сложившейся» буквально — сложиться то я сложилась, пока спала, а «разложится» уже не вышло, прострел ети его…

Причем тут адаптация? А все очень просто, пока человек находится в состоянии сильнейшего стресса, на войне там, или на чужой планете, то ему болеть просто некогда. Нервная система просто сжигает саму себя, но заставляет тело работать на пределе возможностей, ставя все на «здесь и сейчас» потому как «потом» может элементарно не быть, если дать себе хоть малую слабину.

Это не значит, что позже это не аукнется, еще как аукнется, в тот самый момент когда казалось бы жить да радоваться… но на войне или в близкой к ней по напряженности ситуации человек не болеет.