Мечты — сбываются!

А мобильные «глаза» потому и мобильные, что на месте не сидят. Вывод — как не грустно, результат не стоит риска и затраченных усилий. Единственное, с чем действительно можно встретиться, это с «сорочьей радостью», датчиками, подбрасываемыми местному населению социологами. Значит, внимательно присматриваемся ко всяким «мечам-кладенцам», «чудотворным амулетам», редким по красоте и размеру камням и прочему — вот только, это тоже пока не наш уровень, все это разве что в кругах высшей знати можно встретить, а я пока — никто и звать меня никак.

* * *

Рыбалка — это торжество инстинктов, причем инстинктов древнейших. Можно много говорить о цивилизованности, манерах, культуре и интеллигентности, но как только у высококультурного и интеллигентного человека в выпущенных когтях забьется первая, пойманная им, рыба… куда только все девается. Остается только азарт первобытного существа, первичное противостояние голодного и его еды. Понимание того, что помимо твоей добычи тут полно тех, кто уже тебя вполне может как объект «рыболовли» рассматривать, только добавляет остроты ощущений.

А рыбалка тут хороша — не надо часами изображать из себя бревно ради одного единственного мига, рыбы много, и все свелось к банальному соревнованию — кто быстрее, точнее, везучей. Как это восхитительно — одним молниеносным движением ударить по воде, оглушая свою жертву, чтобы в следующий миг, зацепив ее крючками когтей, вышвырнуть на берег или подбросить высоко в воздух, чтобы, поймав зубами, одним из клыков перебить позвоночник…

Или весело мчаться в след улепетывающей изо всех сил добычи, в брызгах и пене, не замечая ничего вокруг, видя только длинное скользкое тело, изо всех сил старающееся спастись, и понимать, что ему от тебя не уйти, ведь ты движешься совсем в другой среде и потому намного быстрее. А этот восхитительный миг завершающего прыжка, когда ты, уже паря в воздухе, четко понимаешь — через миг ты вцепишься всеми лапами, когтями и зубами в твою добычу, чтобы окончательно доказать — кто победил в этой маленькой драме жизни, или со смехом будешь отфыркиваться в след ускользнувшему обеду.

И рыбка тут такая, как надо — спина шириной четко поперек пасти, не надо из себя крокодила изображать, да и длина «така як трэба», с предплечье, без монстров, способных закусить самим рыбаком, оно и понятно — мелководье. Правда зевать и тут не стоит, толпа мелочи с ладошку может тебя и до костей обглодать — и «мама» пискнуть не успеешь, но вроде таких банд тут нету…

Ну и сама еда, конечно, всякие кулинарные изыски — это прекрасно, ну просто потому, что иначе эту мертвечину не съесть. А вот только миг назад бывшее живым, и именно тобой пойманное, вкус имеет просто божественный, да и, как говорится, «голод — лучшая приправа».

Два молниеносных движения когтями вдоль хребта, и голова с костяком, потрохами и шипами отправляется в сторону, а нежнейшее мясцо — в довольно рычащий желудок, или это я рычу? Совсем озверела…

Но все хорошее когда-нибудь кончается: «Желудок у котенка не больше наперстка, поэтому литр молока, который он выпивает, находится в нем под давлением в 100000 атмосфер». Ох-хо-хо, бедный котенок, как я его сейчас понимаю. Похлопав себя по пузу — пятый месяц, не меньше, настраиваемся на благостный лад и общефилософские рассуждения.

Например, то, что удовольствие от рыбалки можно сравнить разве что с… Правда в этом случае за пару минут такого же удовольствия потом шесть месяцев пузом маяться, а потом еще и лет семь выкармливать это чудо. Дети, конечно, «цветы жизни», но на могилах своих родителей, а тут все наоборот — два часа удовольствия и, в крайнем случае, пять минут животом помаяться.

Забавное зрелище — наблюдать, как мысль о цене «следования инстинктам» поднимается от «органа интуиции» вверх по позвоночнику к голове, неспешно так, вместе со встающей дыбом шерстью. Когда же эта мысля смогла достучаться до обожравшихся мозгов, на четырех лапах, волоча набитое пузо по песку, совершаю рывок к брошенному не вдалеке, за ненадобностью, анализатору токсинов — интересно же, как быстро предстоит скопытиться и с какими спецэффектами.

Ну, что можно сказать, после трех минут судорожного тыканья в гору требухи, голов и хребтов — остатков безудержного пиршества. Доверяйте своим инстинктами — они не подводят, в отличие от всяческих умствований. Я уж не знаю, как инстинкт умудряется определить из двух СОВЕРШЕННО одинаковых рыб, какая ядовитая, но среди того, что было не съедено половину анализатор определил как отраву разной степени пакостности, в основном, не слишком, но «пятью минутами размышления о вечном» я бы точно не отделалась. В том, что было съедено, тоже чуток было, вот только в тех частях, которые я благоразумно есть не стала (молоки, жабры, пленки и прочие потроха).