Мечты сбываются, или Инстинкт против логики

Я с его помощью осторожно поднялась и увидела, что мою машину осматривают сотрудники милиции.

— Все стекла побили, — произнесла я обреченно.

— Стекла — это ерунда. Главное, что сама жива-здорова осталась. За что так тебя?

— Понятия не имею.

— А кто?

— Тоже не знаю.

В машине «скорой помощи» мне обработали неглубокие раны и вытащили несколько осколков.

— Ничего страшного не произошло, — пытался успокоить меня врач. — Серьезных повреждений нет, а ведь все могло бы быть гораздо хуже. Голова и шейка заживет. Придется, правда, некоторое время обрабатывать ранки. А вот с сильным потрясением надо что-то делать. Сильный стресс может запустить хронические болезни. Вас отвезти в больницу или вы сами обратитесь к врачу?

— Спасибо, но в больницу я не поеду.

Гаишники доставили меня в отделение милиции. Хмурый, невыспавшийся после ночного дежурства милиционер, молча слушал мой рассказ, время от времени поднимая на меня покрасневшие мутные глаза. Закончив, я умолкла. В дежурке повисла тягостная пауза.

— Вы что, мне совсем не верите? Вы считаете, что я все это придумала?

— Успокойтесь. Никто так не думает. Но мне кажется, что вас не собирались убивать. Просто решили попугать.

— Испугать? — Я открыла рот и стала жадно ловить воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Конечно. Если бы хотели убить, то убили бы. Вы же сами говорите о том, что у нападавших было оружие, но, тем не менее, они им не воспользовались.

— А кто меня хотел напугать?

— Это вам лучше знать.

— Мне?

— Ну конечно. У вас есть враги?

— Нет, — ответила я.

— Вы ответили на мой вопрос, даже не подумав. — Мужчина в форме поднял на меня усталый взгляд.

— А тут и думать нечего. Что-то я не замечала, чтобы кто-нибудь меня до такой степени ненавидел. Может, и есть люди, которым я не нравлюсь, но я не думаю, чтобы они были способны на такое.

— А вы никому не должны денег?

— Нет, — вновь, не задумываясь, ответила я. — У меня принцип: я сама никогда не беру в долг и никому не даю взаймы. Так легче.

— Согласен. Только вам сделали серьезное предупреждение и до смерти напугали. Вот только кто? Меня интересует — это умышленное нападение или случайность? По-моему, второй вариант отпадает сразу.

— Почему?

— Потому что у меня большая практика в таких делах, и я могу с уверенностью сказать, что так машины не угоняют.

— А как их угоняют?

— Если бы это были угонщики, то они бы обязательно дождались, когда вы выйдете из машины. В таких случаях все делается слаженно и оперативно. Водителя заталкивают в машину, отвозят как можно дальше, оставляют в пустынном месте, и хорошо, если живым. Какой смысл угонять машину, предварительно разбив в ней стекла? В таком виде она сможет доехать только до ближайшего поста ГАИ. На хулиганство это тоже не похоже. Быть может, это связано с вашей профессиональной деятельностью?

— Не думаю.

Меня попросили составить словесные портреты негодяев, но из этого ничего не получилось. В темноте я не разглядела ни их лиц, ни одежды.

Когда все формальности были улажены, я наконец-то отправилась домой.

Звонок телефона прервал мой сон. Я с трудом разлепила глаза и дотянулась до телефонной трубки:

— Але…

— Вика, почему ты на работу не вышла? — услышала я взволнованный голос Леонида. — Заболела?

— На меня ночью напали, — всхлипнула я в трубку и сбивчиво стала рассказывать о том, что со мной произошло.

Выслушав мой рассказ, Леонид пообещал приехать ко мне после работы, велел отдыхать и ни о чем не волноваться. Только я откинулась на подушку, в дверь затрезвонили. Всунув ноги в тапочки и накинув халатик, я поволоклась в прихожую. На пороге нарисовалась моя подружка Ленка.

— Ну, как ты? Живая?

— Как видишь, не мертвая. — Я пошла в комнату, на ходу рассказывая, что со мной произошло.

Ленка двинулась за мной.

Увидев мою зеленую шею, Ленка ахнула:

— Что-нибудь серьезное?

— Все обошлось, — ответила я и предложила: — Чайку попьем?

— А сотрясение мозга или еще что-нибудь в этом роде? — на всякий случай поинтересовалась подруга.

— Лен, какое, к черту, сотрясение мозга? Железными палками не по моей же голове лупили, а по стеклам.

— Мало ли, может, задели.

Я поставила на стол чашки и сахарницу.

— Если бы меня железной палкой по голове вдарили, то ты бы вряд ли застала меня дома. Живой…

Ленка закинула ногу за ногу и хихикнула:

— Это точно. Вика, ну а какие-нибудь у тебя соображения по этому поводу?

— Думаю, банальное хулиганство. Может, они рассчитывали стекло разбить и сумку у меня выхватить?

— Нелогично как-то, — заметила Ленка, накладывая в чашку три ложки сахара.

— Это еще почему?

— Ну ты сама посуди: зачем хулиганам бить стекла, если ты машину уже припарковала и собралась из нее выходить? Зачем им устраивать эту шумиху? Ведь намного проще дождаться, когда ты выйдешь, и отобрать у тебя сумку и снять сережки и колечки. Тем более, что один негодяй был с пистолетом. Да ты бы сама все, как миленькая, сняла и ему протянула. Какой смысл поднимать кипеж?

— Тоже верно, — задумчиво ответила я. — Ума не приложу, что им было надо…

— Темная история, — кивнула Ленка. — Но сердце мое чует, что все это неспроста.