Мечты серой мыши

— Видите ли… — он взял паспорт и показательно потряс им в воздухе. — Человек может менять гостиницы, машины, одежду и даже внешность. Но он не может чувствовать себя спокойно в чужой стране без документов. Меняя все, что я перечислил ранее, он сохранит единственную ценную для него вещь — документ.

С этими словами он залез пальцем под кожаную обложку моего паспорта и вытащил малюсенький диск, размером с половину копеечной монеты, который когда-то дал мне в Москве.

— Хитро! — неподдельно восхитился мой любитель острых ощущений.

Я только ахнула — совсем об этом забыла.

— Это маленький передатчик, подающий сигнал. Благодаря ему я всегда знал, где вы находитесь. Ну а когда я увидел гонки по лагуне, тут уж мне и передатчик не понадобился. Кроме вас, мои дорогие, последнюю сотню лет только агент 007 позволял себе подобные штуки у берегов Венеции.

— Что ж… раз начался час признаний, пожалуй, и мне следует открыть карты, — я вздохнула.

— Если ты признаешься, что тоже являешься сотрудником Петровки, я прямо здесь удавлюсь этой самой ultima ratio, — Илья округлил глаза.

— Нет, но вам же интересно, что со мной случилось, когда вы все меня бросили и я попала в банк?

— Без сомнений! — разом ответили они.

Ну, я им все и рассказала.

— Несомненно, мы имеем дело с опасной сектой, — подытожил Свиридов, когда я замолкла, — и нахрапом их не взять.

— Кому они вообще нужны! — возмутился Илья. — Мотать бы из этой Италии…

— Я тоже так думала, пока не вспомнила, что Боккаччо убили в Москве, а покойный Лола был моим соседом. Так что заявиться ко мне в дом для них, похоже, сущие пустяки. Равно, как и найти меня, где бы я ни спряталась.

— Что же им от тебя нужно?

Я с трудом пожала плечами:

— Вот и я думаю. Сначала мне казалось, что им нужно то, что я вытащила из сейфа. Но, кроме дискеты, там ничего не было. Потом я думала, что они ждут, что я найду своего отца, на которого они имеют больной зуб размером с гору Арарат. Но посудите сами, как я могу найти своего отца? Я о нем ничего не знаю.

— А ты дискету в компьютер вставляла? — спросил Илья.

Я отрицательно покачала головой.

— Ха! — он хлопнул ладонью по краю стола. — Женщины!

— Надеюсь, дискета при вас? — Свиридов вскинул бровь.

Я опять отрицательно покачала головой:

— Не хочу таскать с собой то, о чем понятия не имею. Если мне объяснят, что там, я ее выну из сейфа. А до той поры пусть себе лежит.

— Вполне логично, не находите? — следователь с профессиональной подозрительностью глянул на Илью.

Тот хмыкнул: мол, думайте, как хотите, и обратился ко мне:

— И что же, ты так и будешь ждать, пока к тебе нагрянет посвященный, чтобы объяснить, что к чему?

— А вот и нет! Завтра поеду к Исааку. Пусть отведет меня к нему.

— Ты с ума сошла! — взревели оба мои сотрапезника.

На нас заоборачивались посетители кафе.

— Это безумие!

— Ничуть не бывало. Сейчас, сидя в спокойной обстановке, я все взвесила. От его предложения не исходило угрозы. Он действительно хотел отвести меня к посвященному. Ведь кто, если не он, сможет мне все объяснить? Согласитесь, в моем положении лучше уж с ним встретиться.

— А «коричневые пиджаки»? — Илья округлил глаза.

— Надеюсь, они ему не друзья.

— Надеюсь! — передразнил он. — А если ты ошибаешься? Слушай, они нас чуть не прикончили. И если учесть историю с адвокатом…

— Рано или поздно они меня найдут. Я успела заметить и оценить их настойчивость. Это черта всех одержимых. Словом, они не отстанут. У меня нет идей, как выпутаться другим способом.

— Но ведь существует полиция… — как-то обреченно заметил Свиридов.

— Вы сами-то верите в то, что мне может помочь полиция?

— Ну…

— Вот и я о том говорю.

— Если бы ты достала дискету, — разозлился Илья, — возможно, ты бы не сидела здесь с переломанным ребром.

— Нельзя быть в этом уверенной, находясь рядом с тобой, — улыбнулась я ему со всем возможным очарованием. — Но я тебе очень благодарна, что не лежу на дне, разорванная на кусочки.

— Угу, — он смутился.

* * *

Утром мы двинулись в Венецию. Надо заметить, что предыдущая ночь, похоже, не только мне, но и остальным показалась сущим адом. Все мы откровенно боялись. Этого даже бравый Илья не скрывал. Не знаю, о чем думали мужчины, я лично — о «коричневых пиджаках». Но защитники мои все-таки уснули, а вот я не сомкнула глаз. Ночью в Местре царит мертвая тишина, от которой мурашки по коже бегают. Как только небо посерело, мужчины вскочили как по команде и ринулись вон из номера с криками: «Как мы могли проспать!» Я потянулась вслед за ними. А у меня был выбор? По дороге опять заехали в магазин одежды. На сей раз на конспирации настоял Илья.

— От греха подальше, — буркнул он, протягивая мне что-то серо-молодежное. — Вчера ты выступала в роли отбившейся от стаи ночной бабочки, сегодня, ради всего святого, попробуй исполнить роль серой мыши.

— Мне это тридцать лет с успехом удавалось, — недовольно ответила я, скептически рассматривая мешковатые штаны на веревках.

— Тем сильнее тяга к переменам, — он усмехнулся и нахлобучил мне на голову бейсболку.

— Господи! — я обернулась к зеркалу. — Я не хочу походить на перезрелую школьницу.