Мечты, ставшие явью

Света вздрогнула от неожиданности, услышав рядом с собой полный восхищения голос. Наблюдая за разворачивающимся внизу сражением, она совсем забыла о том, что на башне была не одна. Девушка полюбовалась на перекошенную от восторга и гордости физиономию своего телохранителя, но ничего не сказала, сосредоточив все свое внимание на том, что происходило у стен города. Темные маги атаковали, не жалея собственных солдат, но их отчаянные удары не останавливали жриц, неотвратимо прорубающихся сквозь живой заслон из тел к тем, кто был виноват во всем этом кровавом безумии. Света не заметила момент, когда жрецы Темных богов внезапно исчезли, оставив своих солдат на произвол судьбы.

Просто вдруг оказалось, что на поле боя не видно ни одной фигуры в черном балахоне, а мгновение назад отчаянно сражающиеся бойцы стали разбегаться, бросая оружие. Девушка, стиснув кулаки, наблюдала, как жрицы безжалостно преследуют пытающихся из последних сил спастись людей, добивая их с пугающим равнодушием. Только после того, как немногие выжившие скрылись в лесу, мечи богини повернули назад, и Света почувствовала, что ее непреодолимо тянет к воротам. Она хотела посмотреть в глаза своей сестре и убедиться, что рядом с ней по-прежнему будет близкий, родной человек, а не бездушная машина для убийства вроде тех, кто с абсолютным хладнокровием автоматов уничтожали беспомощных людей, уже не представляющих для них никакой угрозы.

Девушка повернулась к Хисоту, все еще восторженно наблюдающему за тем, как жрицы с непринужденной уверенностью опытных всадников направляют тьшеров к воротам, которые защитники уже успели открыть, приветствуя победителей, сумевших защитить город от захватчиков, и срывающимся голосом попросила:

– Пожалуйста. Я хочу увидеть сестру.

– Конечно, кьерин.– Юноша словно очнулся и взглянул на нее восторженными глазами фанатика, увидевшего вблизи если не божество, которому он поклонялся, то, по крайней мере, человека, осененного его благодатью.– Сейчас там безопасно.

Света кивнула и невольно бросила еще один взгляд на то, что творилось у ворот. Мечи богини молча спешивались, не обращая внимания на восторженно вопящих солдат, а щиты богини торопливо спускались со стен и направлялись к ним, видимо совершенно забыв о своей странной способности двигаться медленно, не уступая при этом в скорости несущимся галопом тьшерам.

Девушка тихо чертыхнулась, снова ощутив непреодолимое желание оказаться рядом с сестрой, и почти бегом направилась к лестнице, ведущей к подножию башни. Она не задумывалась над тем, как сможет быстро добраться до ворот, пока коварные ступеньки, так и норовившие вывернуться из-под ноги, внезапно не закончились. Света не успела даже оглядеться по сторонам в растерянности от перспективы самостоятельно искать дорогу в незнакомом городе и добираться до нужного места пешком, как Хисот аккуратно подхватил ее на руки, торопливо извинившись, и взгромоздил на своего тьшера. Видимо, парню самому не терпелось оказаться на месте событий, поэтому он на время забыл о своем благоговении перед всем, что имело хоть какое-нибудь отношение к жрицам, в том числе и перед их драгоценными родственниками.

Она лишь успела коротко взвизгнуть, когда страшное животное помчалось по улице, так и норовя врезаться в какое-нибудь препятствие. Девушка была уверена, что в лучшем случае ей предстоит в ближайшее время длительное лечение после неудачного приземления. Однако, к ее искреннему удивлению, безумная скачка закончилась вполне благополучно, если не считать того, что, в панике вцепившись в Хисота, Света умудрилась расцарапать ему руку до крови.

Они остановились на площади перед воротами, и девушка судорожно вздохнула, глядя на жриц, невозмутимо стоявших возле своих ездовых животных. Теперь вблизи она видела, что сражение далось им нелегко – окровавленные туники, рваные раны, которые мечи богини игнорировали, были у каждой из них. У одной из жриц рука была страшно обожжена, больше напоминая головешку, вытащенную из костра, чем часть человеческого тела, но суровая воительница даже не удосужилась как-нибудь обработать настолько страшное повреждение, просто засунула конечность за перевязь меча, видимо, чтобы не мешала, и перестала обращать на нее внимание.

Света почувствовала, что ей сейчас станет плохо и она банально упадет в обморок. Это был какой-то дикий кошмар – живые люди, страшно израненные, вели себя так, словно не ощущали боли... Только через несколько мгновений она заметила, что к раненым мечам богини подходят жрицы Эналы, протягивая им какие-то светящиеся чаши[9], из которых суровые воительницы пили и словно обретали новые силы, возвращая сосуды с благодарной улыбкой, а их страшные раны затягивались прямо на глазах...

От размышлений о полной нереальности всего происходящего вокруг нее Свету отвлек недовольный возглас сестры:

– Что ты тут делаешь?!