Мед и яд любви

Интроверт (внутри-центрист) усидчивее остальных: он быстрее их устает от обилия впечатлений и потому больше тяготеет к оседлому обиходу, привычным занятиям, к общению в тесном кругу.

У экстраверта (вне-центриста) жажда впечатлений повышена, и его гораздо сильнее влечет к кочевому обиходу; ему больше других нужны гулянья, компании, вылазки в гости — массовое общение, разнообразная жизнь.

В биверте (двуцентристе) оседлость и кочевость уравновешены, и он может быть и домоседом и странником, хотя, наверно, более умеренным, чем интроверт и экстраверт. Тесный круг не приедается ему дольше, чем экстраверту, а в компанию его влечет сильнее, чем интроверта.

Интроверт, видимо, «домашнее» остальных по самому устройству своих нервов. Но домашнее — не значит «семейнее», потому что полуобщительность делает его полуодиночкой в поведении, отношении к близким. Пожалуй, биверт «семейнее», у него нет той полузакрытости, той полуспрятанности души, которая полуотделяет интроверта от близких.

Экстраверт, видимо, уступает им обоим в домашности, но это совсем не значит, что он плохой семьянин. Речь ведь идет сейчас только об одной «части» характера — о нервно-эмоциональном складе человека, а какой он семьянин, зависит не от одной такой части, а от их сплава — от всего характера человека, от всей его личности. И экстраверт, если он не эгоист, может быть гораздо лучшим семьянином, чем эгоист-интроверт или эгоист-биверт.

Какой ты как семьянин, зависит от равнодействия всех сторон личности, всех достоинств и недостатков каждой такой стороны. Недостатки нервного склада можно уравновесить достоинствами других сторон человека. И, наоборот, любые достоинства темперамента или характера могут быть подавлены недостатками нашего поведения, отношения к близким.

Что касается экстраверта, то в его нервно-психологическом устройстве есть и крупные преимущества над бивертом и интровертом. Его нервы не так впечатлительны, и потому они попросту не замечают многое из того, что задевает остальных. Мелочи семейного обихода, шероховатости будней меньше ранят его, меньше включают в нем раздорные чувства.

Поэтому экстраверт может быть гораздо незлобивее и покладистее интроверта и биверта: он отходчивее их, быстрее прощает обиды, легче мирится после ссоры — он миролюбивее их как семьянин.

Впрочем, у сниженной чувствительности его нервов есть и оборотная сторона. Не ощущая мелких уколов жизни, он не ощущает и их вреда и может неосознанно наносить такие уколы близким.

И покладистость экстраверта может становиться покладистостью к своим недостаткам.

Нервы экстраверта могут по-детски переключаться с одного ощущения на другое; он как бы сохраняет продленное детство чувств — их подвижную легкость, незастревающее перепархивание ощущений. Но чувства его от этого менее стойки, могут быстрее выветриваться.

У интроверта чувства гнездятся глубже, вживляются в душу прочнее. Любовь может жить в нем дольше, и его подсознание больше дорожит ею, часто стремится возвести ее в культ. Многие великие поэты, которые воспевали любовь как высшую ценность жизни, были интровертами…

Но нервы у интроверта ранимее, чем у других; от этого он испытывает гораздо больше тягостных ощущений, и злые, раздорные чувства глубже входят в него, больше правят его поведением. Кроме того, из-за своей полуоткрытости он меньше, чем остальные, отдает близким свою любовь, больше замыкает ее в себе.

Экстраверт — больше человек действия, чем переживания, интроверт — больше переживания, чем действия. Чувства живут у экстраверта как бы ближе к поверхности, в верхних слоях души, и от этого ему легче отдавать их. И проявления чувств у него радужнее, праздничнее, он щедро расточает их, но быстрее исчерпывает.

Интроверт проявляет свои чувства скупее. Чувства запрятаны в нем глубже, и им труднее пробиваться наружу из скрытых слоев души. Потому и любовь у интроверта не такая праздничная, не такая сверкающая, и она гораздо больше живет у него под спудом, внутри, чем в поведении, снаружи.

В биверте как бы сливаются чувства интроверта и экстраверта; причем достоинства этих чувств как бы складываются, усиливают друг друга, а их недостатки — так как они противоположны — взаимно уменьшают, ослабляют друг друга. (Повышенная чувствительность, соединяясь с пониженной, создает нормальную чувствительность. Излишнее замыкание в себе и излишнее отключение от себя тоже уравновешивают друг друга.)

Биверт, двуцентрист — человек и действия, и переживания вместе. Он может ощущать любовь глубоко, как интроверт, и отдавать ее ярко, как экстраверт, — хотя, пожалуй, умереннее их, не так глубоко, как один, и не так ярко, как другой.

Он отходчивее и уживчивее интроверта, и так как нервы у него выносливее, его меньше ранят мелочи обихода. Но его нервы чувствительнее, чем у экстраверта, его подсознание понимает, как могут уязвлять мелкие уколы жизни, и потому он расточает их бережнее.