Мед и лед

Молодые люди лгали. Надо было их выслушать, задать вопросы, заставить запутаться в показаниях. Ничего из этого сделано не было. Быстрое судебное заседание, минимальное количество зрителей — все в голубых рубашках, черных блейзерах и галстуках Братства. Энтони, Гарри и Бадди, взаимозаменяемые, как члены футбольной команды. Нужно было бы допросить их снова. «Милая, — говорил ей Волко, — к таким людям так просто не подъедешь».

На процессе их, простых свидетелей, консультировала целая армия тренеров, психологов, адвокатов, учивших их нужным словам и жестам. Конечно, прокурор Бенбоу не причинил бы им неприятностей, но их мог спровоцировать обвиняемый. Они не должны были ему отвечать, не должны были даже смотреть в его сторону. Они должны смотреть лишь на судью Эдварда. Если почувствуют, что нервничают, пусть переводят внимание на руки, держат их вне досягаемости взглядов присяжных, положат плашмя на колени. Чтобы никто не увидел, как их лица краснеют или потеют, перед судом их слегка припудривали. Кроме того, их обильно спрыскивали дезодорантом «Grey Flanel». Когда они будут проходить мимо присяжных, даже запах будет доказательством их невиновности.

И как теперь заставить их говорить? Непризнание своей вины — надежная крепость, кирпичиками которой служит отрицание всех фактов. Они могли бы сознаться утром, сразу после преступления или после обнаружения тела. Но на процессе они были защищены, как в башне, и настолько уверовали в свою невиновность, что натравили бы на вас своих адвокатов, если бы вы высказали хоть малейшее сомнение. «Это такие люди, что когда у них ломается холодильник, они вначале звонят адвокату, чтобы предъявить иск производителю, а потом уже вызывают мастера».

Волко мечтал, чтобы родители Кэндис поссорились с семьями парней, чтобы Стоун восстал против Роузбада, а прокурор против судьи. Но даже если бы на месте Дэвида оказался кто-то другой, это было бы невозможно, а с Дэвидом — тем более. «Он, можно сказать, крупно проиграл. Повесив на него преступление, они обеспечили невиновность трем сынкам богатеньких родителей, а сынки обеспечили Кэндис целомудрие. В общем, одни невиновны, а другая — сама добродетель. Поэтому необходимо изнасилование».

— Кстати, об изнасиловании, — сказала я Розарио. — Если они состояли в сексуальной связи, то изнасилования не было. Если же оно было, то тому должны быть доказательства…

— В Вирджинии любые сексуальные отношения с несовершеннолетними, то есть до наступления восемнадцати лет, считаются изнасилованием, — сообщила Розарио.

21

Я поняла, почему Россо изо всех сил пытался доказать, что Кэндис вела себя безнравственно и давно спала с мужчинами. Он хотел убрать из обвинения отягчающее обстоятельство — изнасилование. Но у него был пунктик — он считал всех девушек шлюхами. А его манера говорить об этом или делать намеки выглядела просто гнусно. Ибо, как бы Кэндис ни распоряжалась своей свободой, ничто не позволяло детективу говорить о ней в таком тоне. Пока не доказано обратное, она ни разу не занималась любовью, не домогалась ни Энтони, ни Гарри, ни Бадди. Они просто ее приютили, а молодой отец семейства из Франции оказался слишком чувствительным, если так всполошился из-за какой-то девчонки.

Свинья, сучка, подстилка, киска. Не знаю, как круто звучали эти слова по-английски, но точно знаю, что эти слова есть во всех языках. Мое сердце сжималось. Везде оскорбления, везде насилие, везде безумие. Большинство убийств совершается алкоголиками, наркоманами или же сексуальными маньяками, для которых неважно, знакомая ли это женщина, незнакомая, старая, молодая, согласная или не согласная, почти согласная или совершенно неподдающаяся.

И на трупах изнасилованных женщин они оставляли следы, сделанные различными предметами, которых хватило бы, чтобы заполнить витрины в паталогоанатомическом институте. Самые обозленные кусали, разрывали и расчленяли свои жертвы. Мастера своего дела поедали человеческую плоть в сыром или сваренном виде. А в конце всех их мучил вопрос: что делать с телом? Закопать, утопить или сжечь? Найти бензин, облить, чиркнуть спичкой. Шлюшка-поросюшка получила по заслугам, она обуглена, уничтожена, превратилась в пыль и рассыпалась над землей.

В списке осужденных, готовившихся перейти в мир иной, сосед по камере Дэвида Денниса, который за одну ночь убил пятерых. Сначала он изнасиловал, убил и изуродовал мать, потом убил четверых спящих детей и, чтобы довершить свою работу, прирезал собаку. Конечно, он поджег дом. Теперь он просил о снисхождении и даже нашел себе оправдания. Какие оправдания? Подавленный вкус к смерти, неудовлетворенный инстинкт к убийству?