Мед, солнце и кровь

– Стефан, сколько тебе лет?– художник зашевелил губами, тишину заполнял только шум волн, – Так все же проблемы со счетом?

– Отстань, Дафна, – беззлобно бросил парень, – мне сто тринадцать лет.

Мы снова замолчали. Пейзаж навевал мне странные напоминания о холодной ночи, когда мне приснилась Большая Вода в шторм. Странный сон, забравший мой покой на несколько дней, казался теперь выдумкой.

– Так значит, ты был в Топях с того момента, как тебе исполнилось восемьдесят три?

Молчание затянулось. Стефан явно не торопился отвечать, а я не настаивала. Лишь щуря глаза от отблесков, играющих на волнах, смотрела на границу неба и воды. Интересно, что там дальше?

Будто прочитав мои мысли, он отозвался:

– Говорят, за горизонтом Обитель… Ну, Темной Матери.

Подумав о границе с этой точки зрения, я тотчас испытала отвращение к видневшимся впереди. Прочитав все по моему лицу, Стефан хмыкнул.

– Не одобряешь веру Тьмы?

Легко покачав головой, я поправила давящий на ребра корсет.

– Не одобряю Темную Мать.

Нежно рассмеявшись, Стефан отвлекся от холста и повернулся ко мне.

– Отчего же? Что вы с ней не поделили?

– Скорее кого, – хитро подмигнув художнику, я прикрыла правый глаз, в который так и норовило ткнуть солнце.

– Ого! И кого же?

Имя Фобоса едва не слетело с моих губ. Вперившись взглядом в железный пол парома, я усилием воли промолчала. Оставив его вопрос без ответа, я взяла себя в руки и тряхнула волосами.

– Один-один, значит. Хорошо. – кивнув, он вернулся к картине. После недолгого молчания послышался его бархатный голос: – Я готов проиграть всухую, если ты еще несколько раз улыбнешься. Уже неделю только хмуришься.

Соленый ветер и волны, разбивающиеся о бока парома, заглушали его голос, но я все расслышала. Смущенно отвернувшись, я украдкой улыбнулась так, чтобы он не видел.

Остаток пути до Скворечника мы молчали. Стефан завершил пейзаж и ушел к рыбаку, который все это время крутил лебедку парома. Взяв в руки небольшой холст, я провела над ним раскрытой ладонью, призывая магию. Маленькие искры окружили руку, отскакивая от кожи. Легкое покалывание отдавало в локоть. Моему телу и голове нужен был отдых. Краска просохла, и я вернула полотно на место, положив его к вещам парня. Масло двигалось, розовые облака медленно парили вдаль. Он не стал рисовать черноту, клубящуюся на горизонте. Обернувшись через плечо, я столкнулась с мягким, понимающим взглядом художника.

Чем ближе мы подплывали к Скворечнику, тем отчетливее виднелись две фигуры на причале. Когда паром остановился у деревянного помоста, мы со Стефаном одновременно шагнули на сушу. Встречающие подошли ближе, и я сразу узнала хозяина Скворечника, Корвуса. Он был не только директором школы, но и моим кровным дядей, братом матушки. Рядом с ним стояла незнакомая мне девушка с темной, густой копной волос и аккуратными чертами лица. Расплывшись в улыбке, Корвус подошел ко мне и, крепко обняв, пропел:

– Свобода идет тебе на пользу, ягода. – поцеловав меня в обе щеки, он поднял мою ладонь выше и, держась за нее, заставил покрутиться, – Ты не потеряла былые навыки, а?

Устало улыбнувшись, я потянулась, чтобы оставить на его гладковыбритой щеке поцелуй.

– Надеюсь, что не потеряла… но, признаться, несколько позабыла.

Басисто рассмеявшись, Корвус поздоровался со Стефаном и отпустил паромщика. Пока директор восхищался улулой, незнакомая мне девушка легко склонилась в реверансе и представилась:

– Ваше Высочество, меня зовут Деметра. Я с радостью покажу вам наш остров и школу.

Я приветливо улыбнулась. Голос ученицы был едва слышнее ветра, а щеки пылали, как свежий тюльпан. Она явно ощущала себя не в своей тарелке. Жестом дядя предложил идти вперед. Магической волной подхватило сумки, которые теперь парили в отдалении от нас. По пути к Серому Лесу Корвус расспрашивал меня о Земле и Море. Разговор зашел и о Ризус:

– Как она там, все такая же?

– С тех пор как вы разошлись, ничего не изменилось, – хмыкнув, я лукаво глянула на дядю, – но, думаю, она и до вашего развода душкой не была.

Дядя коротко рассмеялся, согласившись со мной. Стефан шел молча, оглядывая лес, через который мы продвигались. Деметра замыкала группу и шла рядом с сумками. Видимо, именно она заставляла их парить в воздухе. Пообещав себе, что скоро тоже так смогу, я обернулась к Корвусу.

– Дебора тут?

– А то как же! Тут, неугомонная. Уже как месяц по программе идет, успехи делает.

Деревья сменяли друг друга в стройных рядах, с каждым шагом становясь все темнее. По бокам от тропы начали раздаваться шорохи.

– Не обращайте внимания, и по сторонам шибко не смотрите. А не то уведут в чащу, – махнув рукой, он пустил перед нами светящиеся сферы. Мягкий свет разогнал полумрак.

Треск веток раздавался все ближе к тропинке, пока за одним из кустов не мелькнул кто-то высокий и тощий. Я успела заметить только горящие зеленым огнем глаза. Стефан нервно отошел от края тропы и шагал теперь посередине. Понизив голос почти до шепота, он уронил:

– Ну и чудища… Кто это?

Из кустов ему ответил протяжный вой, от которого по рукам пробежали мурашки.