Медь в драгоценной шкатулке

Я пристально посмотрела на неё, но Лэ Дин лишь улыбалась, как загадочный сфинкс. Нет, каждое из слов в её фразе было понятно, но все вместе они во что-то осмысленное упорно не складывались.

— Простите, я не поняла, — честно сказала я.

— Ну, — её улыбка пропала, — как угодно.

Похоже, я сейчас ухитрилась отказаться от предложения, которого даже не сумела понять. Ну и чёрт с ней, в самом деле. Я не обязана разгадывать чужие ребусы, и если ей что-то от меня надо, пусть сама ищет способ донести.

А по дороге ко дворцу Лотоса меня ждал сюрприз. Выбежавшая навстречу ещё в саду Безмятежности служанка с квадратными глазами сообщила, что ко мне пожаловал его величество и, не найдя меня, выразил желание меня дождаться. Разумеется, прислуга кинулась меня искать. Мы вместе поспешили к моему дому. Его величество сидел в центральной комнате на хозяйском месте перед столиком, за которым я обычно ела, и что-то читал.

— А вот и ты, — приветствовал он меня, когда я, как полагается, поклонилась и выразила счастье его видеть. — Подойди-ка. Взгляни — это ты писала?

Я взяла протянутый лист. Это было моё прошение о разделении заключения с наследным принцем.

— Да, ваше величество.

— Так ты хотела последовать за ним?

— Конечно, ваше величество, для того и написала.

— Для чего тебе это?

Да, подумала я, любят мужчины ставить нашу сестру в тупик. Самое сложное — объяснять очевидные вещи.

— Ваше величество, пусть я и не была женой его высочества, но разве не долг любой женщины — следовать за своим господином? И поддерживать его в час испытаний?

— В час испытаний, значит, — с непонятно интонацией повторил император. — Думаешь, его ссылка для него — испытание?

— Если б это не было так, разве ссылка была бы наказанием?

Он хмыкнул.

— Мой беспутный сын ещё дёшево отделался, — Иочжун взял у меня прошение и бросил на столик. — Раньше он бездельничал в столице, теперь бездельничает на границе. Ничего не поменялось.

— Но именно безделье и угнетало его больше всего, — я облизнула губы и, решившись, опустилась перед своим венценосным супругом на колени. — Ваше величество, я не верю, что его высочество принц Тайрен совершил это преступление. Прошу вас, явите милость!

— Хочешь вернуть его в столицу?

— Если на то будет ваша воля, пусть остаётся в провинции. Но дайте ему какое-нибудь дело! Его высочество…

— Какое дело? Какое ещё дело?! — император вдруг повысил голос — похоже, я задела его за живое. — Этому бездельнику и вертопраху? Видит Небо — я пытался предостеречь и направить его, но все мои усилия уходили, как вода в песок! У него нет ни капли почтительности. Он ничему не желает учиться! Какое дело я, по-твоему, могу ему доверить?

— Но ведь… когда-нибудь, ваше величество… если только вы…

— Если я что?

— Если вы не назовёте иного наследника… Простите, мне не по чину говорить такое…

— Когда-нибудь он станет императором, ты это хотела сказать? — Иочужн помрачнел и вздохнул. — Гун Вэнь хочет, чтобы я низложил Тайрена и объявил наследником его сына. Я думал об этом… Его мальчик почтителен и неглуп. Но всё же… Не драконья кровь. Если бы у меня был другой сын, ах, если бы у меня был другой сын! Но его нет.

— Ваше величество, могу я говорить откровенно?

— Ну?

— Его высочество Тайрен совсем не так плох, как вы о нём думаете. Он очень переживает от того, что не может заслужить ваше расположение. Да, он совершал ошибки, но это — от избытка сил, которым он не находил применения. Прошу вас, ваше величество, дайте ему шанс. Шанс доказать, что он действительно достоин быть вашим наследником!

Император чуть наклонил голову на бок и пристально посмотрел на меня.

— Ты его любишь? — вдруг спросил он. — Только отвечай честно.

Я несколько смешалась. Казалось бы, чего проще — ответить «нет», но что-то мне мешало.

— Я ему благодарна, — сказала я наконец. — Он заметил меня, когда я ещё была комнатной девушкой, оказал мне честь и поднял на такую высоту, о которой я и мечтать не смела. Он всегда был добр ко мне. И даже за то, что ныне я имею счастье пользоваться благосклонностью вашего величества я, в конечном счёте, должна благодарить его. Я чувствую себя ему обязанной.

— Благодарность — хорошее чувство, — кивнул император, наклонился ко мне и понизил голос. — Но ты должна осознать — прошлое в прошлом. Ныне твой долг — быть рядом со мной и любить и почитать меня. В сердце и в голове моей женщины не должно быть никого, кроме меня. Ты это понимаешь?

— Да, ваше величество, я понимаю.

— Хорошо, если так, ради твоего же блага. А сейчас поднимись.

Я поднялась, придержав подол, и он тоже встал.

— Наверно, тебе тоже надо дать какое-нибудь дело, — задумчиво сказал его величество. — Пожалуй, ты можешь подежурить в моих покоях. Это несложно, будешь выполнять какие-нибудь поручения и помогать мне, когда понадобится.

— Это честь для меня, ваше величество, — я присела. Вот, кажется, и кончается моя беззаботная жизнь.

— Я пришлю за тобой, — император шагнул к двери, но на пороге обернулся. — Кстати, ты знаешь, что когда Тайрен уже подъезжал к Тамчи, кто-то подсыпал в ясли его коня белого дурмана?