Медь в драгоценной шкатулке

Между тем весна шла к концу, приближалось лето. Император стал бывать у меня реже, и я начала думать, что его благосклонность ко мне остывает. Это было ожидаемо, и я не собиралась чувствовать себя обделённой. Но праздновавшийся в самом начале лета, или, если считать по нашему календарю, в самом конце весны, День отвращения несчастий опроверг это предположение. После устроенного во дворе Дарования Победы состязания конных лучников настал черёд вечернего театрального представления. И когда я уже готовилась занять своё место по левую руку от императрицы, рядом с Талантливой супругой, Иочжун вдруг окликнул и поманил меня к себе.

— А, Соньши! Подойди, сядь рядом.

И похлопал по сиденью широкого дивана рядом с собой. Делать нечего, я, чувствуя на себе взгляды всего двора, села, куда мне было сказано. Императрица и старшие жёны сохранили каменные лица, а вот занявшие места у боковых стен зала чиновники принялись активно перешёптываться. А ещё женщин называют сплетницами. Я чинно выпрямилась, сложив руки на коленях, и постаралась сосредоточиться на пьесе. Первый актёр с синей маской на лице уже начал разыгрывать сценку: некто упал, видимо, с большой высоты, и теперь стонал от боли и звал на помощь врача. Судя по раздавшимся среди зрителей смешкам, это шло по разряду юмора.

— Ваше величество, это кто? — не удержавшись, шепнула я.

— Это-то? Бог ветра, — император сделал большие глаза. — Видишь маску?

Я кивнула. Ну да, бог, мучающийся от боли в ушибленной пояснице, может вызвать смех. Однако по-свойски тут обращаются с богами, если смеют выводить их в качестве комических персонажей… Тем временем на сцене появился врач, заявил, что в два счёта вылечит больного иглоукалыванием и вытащил на свет иглу длиной не меньше локтя — где-то полтора ча, если мерять местными мерами. Тут и я не выдержала и усмехнулась: пусть лицо «бога» было скрыто маской, но он ухитрился всей своей фигурой выразить опасение и недоверие к предложенному методу лечения, и выглядело это действительно комично.

— Когда вернёшься во дворец Объединения Добродетелей, загляни на его конюшню, — император снова наклонился к моему уху. — Я велел подобрать тебе парочку верховых лошадей. Посмотришь, понравятся ли они тебе.

Я удивленно посмотрела на него, одновременно расплываясь в совершенно искренней радостной улыбке. Всё-таки разрешил! Опять в своём стиле — подарить больше, чем Тайрен — но ведь разрешил! Похоже, заодно извинившись за временное забвение, это тоже было общим у отца и сына — извиняться подарками.

Со сцены тем временем раздались крики. Бог ветра, уже вполне исцелившийся от последствий падения, носился по сцене с воплями «Где здесь дерево повыше, хочу взлететь!», а за ним, размахивая палкой, бегал врач и требовал деньги за лечение.

Глава 19

Там радость явилась, где холм возвышался большой.
О, как величав ты с твоею широкой душой!
Ты спишь иль проснёшься — один ты, так песню запой.
Клянись же, что грешен не станешь ты передо мной.
Ши Цзин (I, V, 2)

С наступлением лета пошли дожди, и шли больше месяца почти без перерыва. Реки раздувались от избытка воды, и пусть столица была в безопасности, но многие в гареме выглядели озабоченными — дамбы и каналы могли не выдержать напора, и потоп мог затронуть оставшихся в провинциях родичей и друзей наложниц и слуг.

— Отец говорил, что их давно не чинили, — поделилась со мной своей тревогой Ши Гюрен, одна из моих дам. — В казне нет денег, а того, что иногда отпускают, недостаточно, и они… не всегда доходят.

— Его величество строит новый дворец, — отозвалась вторая, Жэнь Ани. — Конечно, деньги нужны там.

— И правда, — отозвалась я. — До дамб ли, когда строятся дворцы?

Они обе неуверенно улыбнулись, и разговор перешёл на нейтральную тему.

Впрочем, что бы там ни творилось в стране, а гарем жил своей жизнью. Одновременно с ухудшением погоды пришла сногсшибательная новость — в Таюнь едет посольство Южной империи! Императрица, собрав всех нас, объявила, что честь Севера ни в кое случае не должна быть посрамлена, а значит, празднество, устроенное для послов, должно поразить воображение. И пусть говорить с ними будет в основном император и его министры, но пир Мотыльков и сопровождающие его игры и выступления — целиком и полностью обязанность императрицы и её помощниц. То есть всех нас.

— Вы должны приложить все силы. Помните, хотя они едут обговаривать условия мира, но на деле эта встреча — война, пусть даже она будет проходить в пиршественном зале. И мы должны во что бы то ни стало выиграть эту войну. Тот, кто не справится со своими обязанностями, будет наказан, тот, кто сделает больше, чем от него ждут — вознаграждён.