Мед.ведь.ма (СИ)

- Ты видела, что на Земле творится вообще? – Возмущенно впился он в меня озорными глазами, в чьё возмущение совершенно не верилось. – Убивают, грабят, насилуют, врут, ненавидят, завидуют, - загнул он быстро красивые пальцы, подключив вторую руку для шестого, повышая голос, который тоже не был гневным. Что-то в тембре Ви было успокаивающим, на каких бы эмоциях он не говорил. – Да на небесах траур! – Откинувшись на спинку, он замолчал, разглядывая потолок автобуса. Потом, уже негромко, сказал: - Светлое стирать задро… замучаешься. Практические соображения, Элия, заставляют ломать стереотипы.

Мы сошли на вокзальной площади, где была конечная остановка, и оттуда побрели искать такси, что было для меня непозволительной роскошью, но все траты на себя взял Чонгук, не захотев обсуждать со мной никакие денежные вопросы, поэтому я вынуждено притихла. Однако не найдя никого с разумными требованиями к оплате за междугородний перевоз, мы вернулись к расписанию автобусов. До нашего следующего пункта – Дэяна, было около полутора часов езды, но ближайший транспорт сам отходил лишь через час.

- Ну и ладно, перекур, - обрушил на лавочку мою и свою поклажу Ви. Возникла пауза, за которую мы все успели переглянуться. Как же неуютно быть единственной девушкой!

- Перекусим? – указал Шуга на ларек, готовящий уличную еду. – Я проголодался.

- Да ты всегда голодный, - сказал Ви так, будто давно его знал. И тут началась его магия. Я успела испугаться, что сейчас мой дух получит выговор за фамильярность, но Шуга лишь потер живот, бросив в ответ:

- А то ты всегда сытый?

Чонгук хлопнул в ладони.

- Надеюсь, мы в дороге все узнаем, кто какой, и познакомимся получше, - с нажимом на конец фразы, произнес он, разворачиваясь ко мне: - Элия, пошли, возьмем поесть. А вы присмотрите за вещами! – велел он оставшимся.

- Эй, ты младше, не командуй! – опускаясь на скамейку, крикнул ему вдогонку Шуга.

Мы отошли от них метров на сто, спрятавшись от солнца в тени тента, растянутого над прилавком мужчины, жарящего лепешки на открытом воздухе, наполняющего их начинкой и заворачивающего их потом, почти как конверты.

- Прости, если ведём себя немного хамовато, - попросил вдруг прощения Чонгук, пока мы ждали приготовления своего заказа. – Мы не привыкли к девичьему обществу, и у нас начинается побочный эффект от смущения.

- Вы не похожи на стеснительных, - как есть, заметила я.

- Мы умело это скрываем, - улыбнулся Чонгук. – Пожалуйста, не бойся нас. Мы желаем тебе только добра.

- В любом случае, у меня сейчас нет выбора, - печально вздохнула я, поглядывая назад, но скамейка с Ви и Шугой стояла за широким скроллером.

- Он у тебя будет. Когда мы окажемся в безопасности. Обещаю, что сделаю всё, чтобы защитить тебя.

- У меня есть защитник. - Отвернувшись, я опустила глаза к пропекающемуся тесту.

- Чем больше нас будет, тем лучше.

- У вас с Шугой есть ещё друзья… борцы?

- Да, и мы хотим добраться до них.

- Куда мы направляемся?

- Увидишь. Не хочу говорить заранее. Но до этого места ещё далеко. Нам придётся, возможно, добираться недели две, а может и три. Ты готова?

- Я же сказала – у меня нет выбора. – Жара, неуверенность и неизвестность портили мне настроение. Я не хотела быть неприятной с Чонгуком, но мне нечего было ему сказать из правды, что было бы дружелюбным. Обманывать, что я расслабилась, доверилась и очаровалась ими, я не хочу.

- Я не хотел врать тебе, Элия, - попытался скрасить неудачный момент парень. – Но иногда я не могу говорить прямо.

- Бывает. Что ж, хотя бы не делай так больше.

- Этого я не могу обещать. – Мы посмотрели друг другу в глаза. Он выглядел порядочным и благородным, но внешность бывает обманчивой. А как можно верить чему-то, что не обещает быть честным?

* * *

Ви посмотрел вслед отошедшим Чонгуку и Элии и, торопливо достав из кармана рюкзака пачку сигарет, вытянул из брюк зажигалку и закурил, вдавившись в столб, чтобы его не было видно с того ракурса, куда ушли двое.

- Шуга! Свистни, когда они обратно пойдут! – наспех затягивался парень, закрывая глаза от облегчения.

- Вот нахрена ты эту комедию ломаешь? – покачал головой второй, которого на самом деле звали Юнги, но все привыкли называть его по кличке – Сахар, или Сахарный, кому как больше нравилось, иногда на любых языках и в любых склонениях.