Мед.ведь.ма (СИ)

Чонгук попросил машину притормозить на углу улицы, увидев круглосуточную закусочную. Купив себе горячего кофе на вынос, тёплый сэндвич и пирожное, он прошёлся до конечной точки, спортивным и уверенным шагом, попивая и откусывая с обеих рук, дошёл до парадной двери, которая была уже закрыта в будний день, обошёл здание и постучался с переулка. Повторив на всякий случай стук погромче, он дождался, когда ему откроет один из постоянно дежуривших охранников, поздоровался с ним и, начиная ощущать усталость, тоску по мягкому матрасу, поплёлся внутрь, к лестнице. За администраторской стойкой никого не было, короткие часы перерыва в работе заведения превращали холл в подобие тёмного, старинного замка, где не найти ни одной живой души, только ковролин съедал гулкость шагов, и паутина не успевала образовываться. Ключи от номеров висели на стилизованной под викторианскую эпоху доске, с позолоченной надписью дугой «Friday». Если на крючке болталось два ключа, значит, номер был свободен. Чонгук взял один из таких и поднялся на второй этаж. По коридору, занятая зевотой, шла одна из работниц борделя. Даже именуя их иногда, про себя, проститутками или куртизанками, золотой никогда не испытывал к ним презрения или отторжения. Для него они были такими же исполнительницами своего долга, как он. Если они не вторгались в его частное пространство, когда ему то было уже лишним. Подавив зевок, девушка притормозила возле парня.

— Гукки! Какой приятный сюрприз! Никак, месяц у нас не был?

— Пять утра, что ж тебе не спится? — допивая кофе, привалился он к стене, утомившийся на фоне взбодряющейся девицы.

— А вот, как чувствовала, что не надо спать. Зайдёшь ко мне?

— Я устал, если честно.

— А я сильно не напрягу, — прильнув к нему, она поднесла губы к его уху: — Могу вообще всё сама сделать.

— И какое тебе от того наслаждение? — вздохнул золотой, заняв рот большим куском сэндвича, чтоб избежать хотя бы поцелуев, на которые совсем не было настроения. Он начинал понимать Чжунэ.

— Ты мне нравишься. Я же не за деньги, Гукки, радость наша, — отдавала себе отчёт хотя бы в том, что «наша», а не «моя», девушка, деля большинство клиентов со всеми своими товарками. Золотые, конечно, если и заглядывали сюда, предпочитали иметь дело с какой-нибудь одной, постоянной, как Джей-Хоуп с Нури, пока он не женился, а она не вышла замуж, но Чонгук был исключением, он наоборот избегал привязанности и, стоило ему заметить, что девушка начинает его ждать, относиться к нему с особым теплом, как переставал её посещать. А поскольку парень был красив, строен, силён и приятен в общении, то редкая умудрялась в него не влюбиться хоть немного, поверхностно, ненадолго, но очароваться и вздыхать по непреклонному в сердце воину.

— За деньги ещё б куда не шло, а так…

— Ну, хочешь, для формальности дай сколько-нибудь, если на душе легче станет.

— Я сегодня, то есть, уже вчера, был в борделе, милая, — безымянно всегда называл их всех Чонгук, показывая, что не выделяет ни одну, и ему они все однообразны. Не для того, чтобы обидеть, а наоборот, предостерегая их от обид более сильных. — У меня голова уже о другом думает.

— Ты устал, я прекрасно понимаю, — не сдаваясь, девушка погладила сзади его шею и, взяв за отвороты куртки, начала её снимать с плеч молодого человека. Перехватив в одну руку остатки и упаковки от съеденного, Чонгук позволил ей раздеть себя немного. — Хочешь, массаж сделаю?

— Ты чего такая прилипчивая? — без гнева, скорее с невесомой укоризной и нравоучительной улыбкой, прямо спросил её золотой. Девушка не растерялась:

— Специфика профессии. Если не заманивать, то перехватят конкурентки. — Чонгук ласково взял её за подбородок и развернул лицо к пустому коридору.

— Видишь? Никого нет. К другой не уйду. Только спать. — Сунув пустой пластиковый стаканчик, салфетки и бумажную одноразовую тарелочку в ладони проститутки, парень чмокнул её в щёку. — Выброси, пожалуйста.

Забрав свою куртку у неё, он, по пути в номер, стянул футболку, и девушке оставалось любоваться обнажившейся, широкой и рельефной спиной, мышцы которой в стороны от позвоночника, особенно на лопатках, бугрились восхитительной мощью, перекатываясь при поднятии рук. Дверь тихо открылась и закрылась за Чонгуком, в благостном уединении завалившемся на кровать.

Когда вернулся Хоуп, Юнги и Тэхёна как раз уже не было в Сеуле, и они, с Ёндже, Чонгуком и Чимином, собрались на съёмной конспиративной квартире. Разложив карту Малайзии и Индонезии, они тщательно рассматривали все морские пути, передвижение судов и расположение ближайших портов. По предположению Чонгука, они искали, как подобраться к острову Педра Бранка, удаленной от всего мира каменной ступеньке с маяком.