Медаль для мародера

— Не стоит болтать подобную чушь, — с нажимом сказал Сергей. Мне показалось, что и зубами скрипнул. — Не стоит болтать вообще и по телефону тем более.

— А я это по телевизору слышал.

— Хватит мне туфту гнать. Короче так: жду до утра. Или ты приносишь фотографию, или мы будем решать вопрос сами. Думай, ты же у нас грамотный, телевизор смотришь.

Я присел к столику и налил остатки коньяка в стакан. Отхлебнул. Грамотный! «Телевизор смотришь» — это намек, что киллера пришлют, как к Реутову. Что это не пустая угроза, подтвердил бы директор фабрики, если б мог. Мысли стали путаться, в ушах — колокола. Кажется, Сергей своего добился — меня испугал насмерть. И коньяк водой кажется: пью — не чувствую. Что делать?

Бежать я не могу, за мной следят, сразу перехватят. Объяснить, где фотография, — могу, но как она у Марианны оказалась и заикаться нельзя. Это на заводе за халатность премии лишают, а здесь вид наказания один. А что она сказала только что: «С твоим заказчиком сама разберусь!» Мне все казалось, что она не понимает. Я ей три раза объяснял, как важна эта фотография, думал — девчонка не понимает. Дурак! Все понимает. Может, Анна и взяла снимок из шалости, но потом быстро сообразила, что он больших денег стоит. «У меня особенные планы на этот снимок», — говорит. «Особенные», как я понимаю, это не на стенку повесить и не в альбом спрятать. «Без посредников обойдусь!» Похоже, она уже знает, кто кроме дорого Саши изображен на снимке. Зверевские морды на каждом углу расклеены, да и Бересту пару раз в криминальной хронике показывали. А это популярная передача. Но куда ей, соплячке, Зверева шантажировать! Неужели не понимает? Наверное, кумекает. И получается тогда, что сидит она дома в красивом платьице и ждет меня. Чтобы действительно без всяких посредников договориться. Заметила же она, что упакован я по уши, знает, что фотокамеры мои по 5 штук баксов стоят. Сидит, родимая, и ждет. Уверена, что опять снимок клянчить приду. Бог троицу любит. Дважды приходил, значит, не увильнет, явится, деваться, значит, ему некуда. Некуда, это верно. А про заказчика нарочно сболтнула, чтоб испугался больше. Все меня сегодня запугивают. А я все пугаюсь и пугаюсь. Но ведь когда опускаешься на самое дно страха, то больше уже не страшно. Больше быть не может. И тогда — двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Я поставил пустой стакан на столик. Что Марианна просила? Шампанское? Нужно купить. Я спустился вниз и дошел до круглосуточного супермаркета. Винный отдел в нем отделен от остального трезвого пространства и оборудован продавцом.

— Девушка, будьте добры, — шампанское.

— Вам какое?

— Безразлично. Ведь в дверной глазок этикетку не прочитать?

Продавщица изобразила вежливую улыбку, но что ответить не нашлась. Я протянул деньги, она — бутылку.

Прежде чем нагрянуть в гости, я на минутку зашел к себе, чтобы выбрать на кухне самый удобный нож с узким лезвием. Затем спустился этажом ниже и протянул руку к звонку, чувствуя, как губы сами раздвигаются в торжествующую улыбку…

Дилетант

1

— Митька, вставай! Митька, вставай! — Нинкин голос назойливо лез в уши. Каждую следующую фразу она произносила на полтона выше предыдущей. Сирена. Рында. Колокольня!

Сквозь сон Митька ее голос уже слышал, но двигаться еще не мог. Если бы он хоть чуточку раньше ложился… Об этом Митька вспоминал каждое утро с тех пор, как сестра поменяла работу. Раньше она проводила дома три дня в неделю, остальное время мотаясь по рынкам Китая, Турции, Польши. Из «домашних» дней сутки напролет спала, двое — торговала на барахолке. Митьке стоило тогда хлопнуть по кнопке на макушке будильника, как утренняя суета отступала…

— Митя, вставай! — крикнула Нина почти в самое ухо так, что голова невольно дернулась. Сестра заметила рефлекторное движение и, развивая успех, стала трясти его за плечо. Спросонок это было самое гадкое, и Митя окончательно просыпался от ненависти к Нинке.

— Вставай, в школу опоздаешь!

— Щас, — буркнул Митька и зашевелился.

Нинка вышла из комнаты. Митя, чертыхаясь, натянул джинсы и набросил, не застегивая, синюю рубашку в клетку. Достал из-под матраца кое-какие деньжата и сунул в карман. На случай шмона.

В ванной он умылся, почистил зубы и погладил щеку, покрытую легким пушком. Его приятель Борька уже полгода как брился, а ему еще… Два года — гигантская разница в 14 лет. Они и друзья только благодаря тому, что живут с детства рядом, в соседних дворах.

— Митя, иди завтракать, остынет! — пропела Нина. На такой ласковый голос покупатель мог купиться, Митя — никогда.

Он зашел на кухню и сел на табурет. Нина подсунула ему тарелку с рисовой кашей.

— Ешь, у тебя сегодня контрольная, — сказала Нина.

Ну надо же, чем она собирается разбудить его аппетит! При одной мысли об алгебре не то что аппетит, Митька сам готов был пропасть. Он бросил ложку.

— Не хочется… — И пододвинул к себе чашку кофе.

— Ешь, тебе понадобятся силы.

— Отвали, — пробормотал Митька, но Нина расслышала.

— Ты как со мной разговариваешь? Я тебя старше, образованнее, я работаю…