Медаль за город Вашингтон

– В Балтимор вам лучше не заезжать – там, после того как южане убили Шеридана, такое творится… После Лорела выходите на платную дорогу на Балтимор, у Андерсона – там будет застава, не ошибетесь, – поверните налево на Элликотт-Сити, там, где основная дорога также уходит на Балтимор. Вот только у Пайксвилла дорога вновь разойдется – не прозевайте эту развилку, держитесь правее, на Таусон, левое ответвление ведет на северо-запад, прямо в лапы к этому русскому предателю. А от Таусона тоже идет прямая дорога на Гавр-де-Грейс, на заставе спросите. Ночевать лучше в Таусоне – знаю, что далеко, но там довольно-таки безопасно, и есть гостиницы, а до заката вы всяко туда доберетесь. Ночью лучше не путешествовать, сразу вам скажу.

Уже здесь, на заставе, мне показалось, что пахнет горелым, но никаких пожаров – или пепелищ – мы не видели до самого Лорела, при въезде и выезде из которого дежурили уже черные солдаты, только командовали ими белые лейтенанты. Но единственное, что бросилось в глаза в самом городе, – это то, что на улицах не было практически ни души, а те немногие, которых мы увидели, спешили куда-то, опустив глаза. Один раз мы увидели патруль – троих черных, – но они нами не заинтересовались.

От Лорела до Балтимора шла платная дорога, где в мирные времена с человека брали по пенни[28], а с коня или повозки по никелю[29]. Я заранее подготовил деньги – три коня, три человека, итого восемнадцать центов, – но в будке, где обычно собирали плату, никого не было, а рядом расположилась очередная застава. Увидев бумагу, нас и здесь пропустили беспрепятственно.

А запах гари все усиливался. Почему, было ясно сразу: почти все дома недалеко от дороги превратились в обугленные руины, а несколько раз мы видели вдали сполохи пожаров. Но, памятуя слова давешнего лейтенанта, с дороги мы не сходили, да и задание у нас было совсем другим.

У поворота на Андерсон десяток негров в синей униформе, радостно гогоча, рылись в крытых фургонах. Хозяин груза и его люди стояли рядом, покорно склонив головы – еще бы, на них нацелились три ствола. Чуть поодаль стоял белый офицер и курил трубку, наблюдая за действиями подчиненных, но не вмешиваясь.

Увидев нас, трое негров вальяжной походкой подошли к нам.

– Эй, белые, спускайтесь с коней и предъявите все ваши сумки для обследования.

Я показал главному, с нашивками сержанта, пропуск от Хоара. Тот лишь засмеялся:

– Меня мало интересует, что там написано. Да мы и читать не умеем. У нас в Миссисипи, может, слыхал, такие же белые, как ты, запрещали учить негров грамоте.

– Тогда позови лейтенанта.

– Ага, сейчас! У него своих дел полно. А ну, покажи сумки!

Джо, ни слова не говоря, взял у меня документ и направился к лейтенанту. Двигался он, казалось бы, неспешно, но когда сержант спохватился и приказал своим взять его на мушку, лейтенант уже всматривался в бумагу, после чего как заорал:

– Ты что, Винтерс, вконец обнаглел! А ну, все сюда.

– Да, но вы сами говорили, что генерал Говард…

– Эта бумага подписана самим вице-президентом Хоаром!

– Но я не знал…

– Я же тебе говорил, если что непонятно, скажи мне.

– Значит, его фамилия Винтерс? – спросил я вкрадчиво. – А ваша?

– Вы… жаловаться будете? – в глазах лейтенанта появился плохо скрываемый страх.

– Если вы сами накажете Винтерса, тогда нет. Но я наведу справки, знаете ли, когда вернусь в Вашингтон. А если не вернусь… – добавил я, увидев проблески мысли в его глазах, – тогда, скорее всего, на вас все-таки выйдут. А дело у меня государственное.

– Нет, что вы, что вы… Эй, арестовать Винтерса!

– И пусть ваши люди отпустят этих бедолаг. И вернут им все, что они успели своровать. – И я показал на группу тех, кто имел несчастье попасть в руки этой команды перед нами.

Лейтенант отдал соответствующие распоряжения, а я ему сказал:

– И если я еще хоть что-нибудь услышу про эту заставу… Кстати, вы так и не назвали свою фамилию, лейтенант!

– Шмидт! Лейтенант Шмидт! – его голос был близок к панике, а я про себя усмехнулся – еще один Шмидт, причем настоящий.

Когда мы отъехали миль на десять, я увидел еще один сгоревший дом совсем близко к дороге. Я скомандовал:

– Привал.

– Босс, ты, наверное, хочешь посмотреть, что и как? – спросил Джо.

– Именно так.

– Тогда давай подъедем и взглянем вместе.

Первое, что мы почуяли, подъехав к зданию, был сладковатый запах, который все отчетливее проступал на фоне гари. На земле валялись трупы – старики, женщины, дети… Джо склонился вбок – его рвало, потом его примеру последовал брат, и лишь я, насмотревшись в прошлом на схожие художества от рук османов, сумел подавить подобные позывы. Более того, я достал из потайного кармашка переданный мне югороссами прибор под названием фотоаппарат и начал делать снимки – трупов, обугленных остовов зданий, пепелищ… Сожжено было все – и дом фермера, и хозяйственные помещения, и даже домики, в которых, наверное, раньше жили чернокожие – то ли помощники, то ли слуги. Часть трупов принадлежали именно им – почему-то убийцы не пощадили и тех, за чью свободу они якобы боролись.