Медаль за город Вашингтон

Уильям Максвелл Эвертс, государственный секретарь Североамериканских Соединенных Штатов

Черный дворецкий с почтительным поклоном передал госсекретарю визитную карту на серебряном подносе и произнес:

– Господин Эвертс, к вам визитер.

– Эйб, – словно ощутив во рту вкус лимона, поморщился Эвертс, – ну сколько раз тебе говорить – когда я себя плохо чувствую, то никаких визитеров я видеть не хочу!

Эйб со строгим видом кивнул, лишь в глазах у негра заплясали чертики. Еще бы, мистер Эвертс вчера опустошил аж две бутылки лучшего виски из графства Бурбон в Кентукки. Где-то унции три во второй бутылке, правда, оставались, и Эйб лично мог засвидетельствовать, что виски был весьма и весьма неплохим. Да и на этикетке было указано, что производителем виски является семья Сэмюэлс. Да-да, та самая семья, которая сто лет назад изобрела этот самый бурбон… Видит бог, мистер госсекретарь никогда не помнил, оставалось ли что-то в бутылке у него или нет. Так что, состоя на службе у Эвертса, Эйб успел перепробовать и виски, и вина, и шампанское различных марок.

Конечно, мистеру президенту (закоренелому трезвеннику и ханже) данная слабость мистера госсекретаря пришлась бы далеко не по вкусу. Поэтому Эвертс позволял себе расслабиться и как следует выпить лишь тогда, когда чета Хейс уезжала из города. Например, вчера вечером. И потому-то он перед этим не спросил у Эйба, есть ли в его сегодняшней программе визиты. Сам же и виноват.

– Мистер Эвертс, сэр, – сказал с полупоклоном Эйб. – Нынешний визитер – посланец правительства Югороссии. Смею вам напомнить, что на его сегодняшний визит вы вчера дали согласие.

Эвертс со страдальческим видом протянул руку за визиткой и прочитал: «Капитан Александр Иванович Иноземцев, чрезвычайный и полномочный представитель Министерства иностранных дел Югороссии».

В самом деле, вчера пришел запрос из российского посольства о встрече с ним югоросского посланника, и Эвертс дал на него согласие. А потом все позабыл – получив вчера вечером весточку из Нью-Йорка о художествах одной из своих дочерей, он попросту слетел с катушек. Еще бы, девушку обнаружили во время полицейского рейда в дешевом отеле (скорее, борделе) в одном нижнем белье и в компании двух моряков – шотландца и, прости господи, ирландца… Супруга написала, что намеревается послать чадо в закрытую школу для девочек – и почему она решила это сделать только сейчас, почему не год назад, когда что-то в этом роде произошло впервые?

Будь на месте этого captain Inozemtsev (ну и фамилия, попробуй прочти ее, тем более с похмелья) кто-нибудь менее значительный, Эвертс наверняка перенес бы визит, велев дворецкому сказать, что, мол, он неважно себя чувствует. Но в данном случае и при нынешней политической обстановке не принять представителя Югороссии было бы самоубийством. Еще свежо было в памяти вторжение югороссов в Ирландию, а тем более то, с какой легкостью их регулярная армия и обученные их инструкторами наемники разгромили лучшую в мире британскую армию. Вот скажешь сейчас что-нибудь не то, в Константинополе могут обидеться, после чего объявят государственную вендетту, как это было в случае с убийством русского императора Александра II. И что тогда делать бедному американскому госсекретарю?

Поэтому Эвертсу пришлось встряхнуться и смириться с неизбежным.

– Эйб, – держась за разламывающиеся виски, скомандовал он, – пригласи господина Иноземцева в зеленую гостиную. Предложи ему пока виски, что ли, – осталось ли что-нибудь от подарка сенатора Хоара?

– Нет, масса, те две бутылки, что прислал ваш кузен, вы вчера выпили, – с непроницаемым лицом ответил черный дворецкий.

Эвертс тяжело вздохнул:

– Тогда предложи ему просто вина и сигару. И через десять минут пусть он заходит в мой кабинет.

Иноземцев оказался человеком лет тридцати в партикулярном платье, но с военной выправкой. В руках у него был небольшой портфель несколько необычной формы. Слегка поклонившись, посланец югороссов произнес:

– Очень рад с вами познакомиться, господин госсекретарь.

– Взаимно, господин посланник, – ответил Эвертс. – Чем могу служить?

– Господин госсекретарь, позвольте вручить вам по поручению моего правительства некоторые бумаги.

Он открыл портфель и положил на стол перед Эвертсом пухлый конверт. Госсекретарь вскрыл его, тупо взглянул на первый лист и спросил:

– Капитан, здесь указано, что вы уполномочены на словах сообщить мне основные пункты этого послания.

– Именно так, господин госсекретарь, – ответил югоросс, голос которого лязгнул, как затвор орудия. – Первый документ – это уведомление о том, что вся территория, принадлежавшая Британской короне к западу от границ провинции Онтарио, передана Югороссии. То же самое касается и территории Северного Орегона, а также острова Ванкувер. Территория к востоку от этой границы остается владением Британии. Кроме того, Югороссия заключила с Лондоном двухсторонний договор о защите данной территории от любых посягательств со стороны третьих держав.