Медаль за город Вашингтон

– Первый, вас понял. В восемь вечера два борта. Костры разведем, маячок включим, прием.

– Тогда ждите. До связи.

– До связи, – ответил я и выключил рацию. – Вот и все, Иван Васильевич, через три часа будем встречать гостей с неба. Дай приказ передовым частям найти поляну не менее двухсот футов в диаметре и подготовить хворост для трех костров, расположенных треугольником. Когда мы получим сигнал о том, что вертолеты на подходе, надо будет их зажечь…

– Все понятно, Евгений Максимович, – растерянно произнес Турчанинов. – Хотя, по правде сказать, ничего не понятно. Но я полагаю, что ты мне успеешь рассказать до их появления, кто они такие, эти югороссы, и откуда у них эта чудо-техника. Эх, нам бы такую, чтобы можно было связываться со своими людьми!

21 (9) августа 1878 года. Форт Джефферсон, острова Драй-Тортугас. Флорида

Полковник Сергей Рагуленко, позывной «Слон», командир Отряда особого назначения армии Югороссии, приданного Южному флоту КША

Из-под каменного свода с выбитой на нем строчкой из Данте один за другим, медленно шаркая подгибающимися и дрожащими ногами, выходили на пятачок, освещенный кострами, те, кого Вторая Реконструкция обрекла на медленную смерть. Большей частью это были мужчины, но хватало и женщин, и детей, а нескольких стариков, которые не могли передвигаться самостоятельно, пришлось выносить на руках. Меня удивило, что среди них попадались и черные. Получается, что и они каким-то образом не угодили новой власти, подумал я.

Прежний гарнизон захваченного нами форта теперь ждал своей очереди провести незабываемые дни в этом подземном «раю» – впрочем, их и было-то два взвода, всех же остальных – а здесь совсем недавно располагался целый 82-й Цветной пехотный полк – отправили на усмирение флоридских городов, от Джексонвилла и Таллахаси до Сент-Огустина и Монтичелло, и до Ки-Уэста. Когда мы ворвались во двор форта сквозь недостроенную стену с северо-восточной стороны острова, там, где находится маяк, а за ним на небольшой островок Буш-Ки, то стали свидетелями свирепого разноса, который белый лейтенант учинил своим подчиненным. Почти все они оказались неграми, которые были вусмерть пьяными и едва держались на ногах «после литры выпитой». Именно этого лейтенанта по фамилии Левенворт янки оставили командовать фортом в отсутствие основных сил.

Впрочем, в Ки-Уэсте все обстояло практически так же, разве что в форте Тейлор присутствовала целая рота того же 82-го полка. Мы без шума и пыли сняли полупьяных часовых у ворот крепости, после чего безо всякой пиротехники и насилия ворвались внутрь, где и захватили казарму, арсенал и тюрьму, в которой содержались около двух сотен горожан. Условия там были, конечно, не ахти, но такого ужаса, как здесь, мы там не обнаружили. Может быть, конечно, что тамошний гарнизон просто не успел как следует развернуться.

А в порту оказалось всего два корабля – плоскодонные мониторы с громкими названиями «Антитам» и «Геттисберг». Остальной флот, равно как и практически весь гарнизон, отправили несколькими днями раньше в Мобил, а мониторы, которые годились лишь для прибрежной зоны, да и то с натяжкой, решили оставить. Об их мореходности можно судить по тому факту, что их послали в Ки-Уэст по Флоридскому заливу, к северу от Флорида-Кис, где мелко и спокойно, – но третий из них, «Чаттануга», сломался у Бёрд-Ки, и его так там и оставили.

Впрочем, и остальные корабли вряд ли были намного лучше. Когда-то давно я прочел «Кентервильское привидение» Оскара Уайлда по-английски, и мне запомнилось, что, когда Вирджиния сказала, что в Америке нет развалин и странностей, привидение ответило, что есть – «ваш флот и ваши манеры». Про манеры всякое можно сказать, хотя у наших друзей-южан они, как правило, безупречны. А вот про флот…

Георг Робсон, военно-морской секретарь при президенте Гранте, попытался было хоть как-нибудь исправить ситуацию, но в 1877 году администрация недавно убиенного президента Хейса назначила новым военно-морским министром Ричарда Томпсона. Заняв эту должность, Томпсон был ошеломлен действиями своего предшественника и финансовым состоянием американского флота. На бюджете ВМФ висели долги общей суммой в семь миллионов долларов. Чтобы выйти из создавшегося положения, Томпсон был вынужден урезать расходы. Одновременно военно-морской секретарь начал расследование. В результате все действия Робсона были признаны незаконными, и все заключенные им контракты разорвали. Незаконченные корабли (считающиеся собственностью флота) остались стоять на стапелях верфей строителей, которые безуспешно пытались добиться от правительства выплаты недоплаченных средств.