Медаль за город Вашингтон

– Да и без этих проклятых югороссов, парни, нас ждет разгром. У Тёрчина и его разбойников пока мало народу, но к нему каждый день приходят те, кто хочет воевать против нас, честных янки, которым не очень нравятся южане. Не знаю, как нам удастся от них отбиться.

Ладно, народ, засиделись мы здесь, а у нас даже заночевать негде. Пойдем-ка мы поищем ночлежку… Ник, Мэтт, поели? Относим все вон в то окошко, где нам выдавали еду, и пошли. Уолли, Джимми, Майк, Стив, рад был вас видеть. Надеюсь, что не в последний раз.

Пока мы сидели у «Старины Эббитта», солнце скрылось за облаками, и стало чуть прохладнее, что, конечно, не могло не радовать. А еще я был уверен, что все рассказанное Питом в таверне разнесут посетители «Эббитта». Его слова упадут на благодатную почву. И вполне возможно, что кое у кого в голове появилась вполне здравая мысль: «А надо ли вообще воевать против конфедератов?» Ведь большинство из тех, кто зашел в «Олд Эббит», вряд ли являлись аболиционистами. У них главная задача – добыть пропитание для себя и своих семей. Так что с приходом конфедератов мало что изменится, если, конечно, не противостоять им с оружием в руках. Конечно, вслух этого никто не скажет, ведь за подобные крамольные речи можно запросто угодить в каталажку. Но когда все начнется, вряд ли кто-либо из них окажет активное сопротивление.

Вернулись мы по Род-Айленд-Авеню и даже зашли по дороге в пару ночлежек, но нигде мест, естественно, не было. Зато мы смогли ознакомиться с расположением войск в Вашингтоне, а затем по малозаметной тропе, известной Питу, направились в Роквилл.

27 (15) августа 1878 года. Форт Гейнс на острове Дофина у Мобила, Алабама

Капитан Лорета Ханета Веласкес, заместитель командующего Мобилской милиции

– Огонь! – заорал командир батареи, и я привычно заткнула уши и открыла рот – но все равно на секунду оглохла. Предыдущие залпы дали лишь одно – янки не рисковали приближаться к нам ближе, чем на милю. Конечно, дальнобойность наших орудий – около трех миль, но попробуй попади с такой дистанции, когда в команде в основном молодые, ни разу до этой войны не стрелявшие из орудия солдаты.

На этот раз результат был – на одном из кораблей янки рухнула фок-мачта. Но сам корабль даже и не подумал тонуть. И в пределах видимости их было около двадцати пяти. Ответный залп пронесся над нашими головами, впрочем, не нанеся нам никакого вреда – а вот форт Морган с другой стороны пролива, на косе, окаймлявшей залив Мобил с юго-востока, озарился вспышкой, а через мгновенье оттуда послышался грохот взрыва. У меня похолодело внутри – форт Гейнс один продержаться не сможет уж никак.

– Вряд ли они сейчас полезут, – закричал капитан ван Дорн, находившийся рядом со мной. – А вот ночью, так мне кажется, будет весело.

Неделю назад янки уже пытались высадиться в темноте на острове Дофина, но ребята из Третьей цветной роты сумели их заметить в пламени разожженных ими костров и сбросить их в море. Погибли при этом семнадцать человек, и еще сорок получили ранения. Тем не менее почти все из них вернулись в строй. Они несли службу старательно и никогда не жаловались.

Меня поразило, насколько рьяно местные негры записывались в ополчение, организованное Джейкобом Робинсоном, дворецким дома, где квартирует майор Инграм. Джейкоб, как оказалось, во время первой осады Мобила сначала пошел денщиком к своему «молодому массе», а когда того ранило, попросил у хозяев разрешения остаться в армии – и дослужился до сержанта. Сейчас же майор Инграм назначил его временным лейтенантом, добавив:

– Эх, Джейкоб, я б тебя капитаном назначил, да не временным, а постоянным, но полномочий у меня таких нет…

Джейкоб и организовал местных негров. Их набралось три роты, и ими Инграм поставил командовать лейтенанта Троттера – в первый же день, после второй перестрелки, тот решил вернуться обратно в Мобил. Впрочем, сообщения с другими городами не было вовсе – в первый же день по приказу Инграма разобрали мосты на обеих железнодорожных ветках – на Новый Орлеан и на север. Сделали это вовремя – в ту же ночь с обоих направлений пришли поезда с карателями. На Дог-Ривер паровоз и головные вагоны не дошли – они упали в реку, а остальные повалились на бок. На Трёхмильном ручье враг вовремя обнаружил, что моста не было, но полубатарея, размещенная в кустах с другой стороны реки, расстреляла в упор остановившийся паровоз, а потом принялась за вагоны. Некоторые янки попытались перейти через ручей вброд, но практически все они были убиты или ранены, а немногие счастливчики оказались у нас в плену.