Медаль за город Вашингтон

По приезде, на командной вышке танкодрома дежурный указал мне, где должна быть Тупикова. Пройдя немного в нужную сторону, я увидел, как тяжелый, камуфлированный Т-94, разогнавшись до максимальной, резво перескочил приличной ширины противотанковый ров и, подняв тучу брызг грязи и едва не зацепив стволом пушки землю, лихо подкатил к стоящей поодаль группе солдат в танковых шлемах, возглавляемой тощим младшим лейтенантом по фамилии Клюшкин. Три с половиной веселых друга. Vier Panzerfahrer und ein Hund…

Двигатель танка рыкнул в последний раз и, наконец, заглох. Потом сдвинулся люк механика-водителя, и из него показалась симпатичная голова в ребристом танкошлеме.

– Федотов, ушлепок рязанский, – сказала голова знакомым девичьим голосом танкисту, вылезающему из командирского люка рядом с артустановкой. – Ну теперь-то ты понял, как это надо делать? Нельзя перед рвом сбрасывать скорость и темп терять! Уразумел?

– Так точно, товарищ старший техник-лейтенант, – ответил уже сползший на землю с брони танкист – угрюмый, невысокий курносый крепыш в великоватом шлемофоне, видимо, тот самый Федотов.

– Тогда в танк на место мехвода, и на исходную! Повторить упражнение еще раз! – приказала Машка и грациозно полезла из люка целиком – черный комбез в облипку, перетянутый широким кожаным ремнем, из-под шлема на воротник комбинезона свешивается коса, глаза, как обычно, сине-наглые.

Я до поры до времени стоял за спинами бойцов и помалкивал в тряпочку, но уже через секунду Машка распознала меня и мгновенно преобразилась.

– Аа-атдил-ление! Кры-ыгом! – гаркнула она. – С-Сыр-на!

Танкисты разом повернулись лицом ко мне и замерли, изобразив видимость строевой стойки. Я сделал шаг навстречу шеренге, а Тупикова, старательно пародируя строевой шаг, рванула мне навстречу. Подойдя вплотную, бросила ладонь к шлемофону.

– Товарищ майор, провожу практические занятия по вождению техники с экипажами танковой роты! Старший техник-лейтенант Тупикова!

– Вольно, орлы, – ответил я. – Продолжайте занятия, а вас, старший лейтенант, попрошу на два слова.

Танкисты во все глаза разглядывали нас. После февральского награждения и я и Тупикова считались в родном подразделении личностями практически легендарными. Не скажу, что мне это нравилось, но, с другой стороны – должны же быть у нас в бригаде хоть какие-то герои? Сам я на сие высокое звание, понятное дело, не претендую, но все-таки совсем без героев на любой войне тяжело…

– Чо такое, тарищ майор? – спросила Машка, когда мы отошли в сторонку.

– Во-первых – здравствуй. Как говорили в одном старом кино – какая радость, какая приятность. Ты чего это, подруга боевая, опять сама рычагами шуруешь? – спросил я. – Никак опять проштрафилась, мать?

Тут я несколько загнул – за последний месяц за Машкой не числилось никаких крупных грешков. Хотя, может, я чего не знаю?

– Обижаете, тарищ майор. Сами же талдычите, что на личном примере и в поле с личным составом работать завсегда нагляднее и полезнее для общего дела…

Выучила фразочку, надо же…

– Ну-ну. Тогда, правильная ты наша, явишься к 18.00 ко мне в кабинет.

– Это еще зачем? – захлопала Машка ресницами. Видимо, решила, что я ее в очередной раз буду воспитывать.

– Кофей со сливками пить. Ты совсем-то глупых вопросов не задавай. А вообще – нам опять предстоит невероятно секретное задание в очень далеких краях.

– Да?! – заметно оживилась Машка, очень не любившая рутинные моменты воинской службы, вроде воспитательных промываний мозгов. – Значит, опять полетим куда-нибудь за океан?

– Типа того. В общем, надеюсь, ты все верно поняла.

– Так точно. Только это, тарищ майор…

Машка как-то замялась.

– Чего «это»?

– Да после прошлого раза Наташка с нами просилась…

Стало быть, и Метельской тоже сильно хочется посмотреть чужие края, да еще и задаром. Ну-ну….

– А ты уверена, что она справится?

– Да более-менее.

– А по здоровью ее медики пропустят? После очень тяжелого ранения, которое, кстати, было не так уж давно?

– Наверное. Вроде все свои дырки она залечила…

– Как-то ты не очень уверенно отвечаешь, Машенция. Если ты лично поручаешься за нее и медицина не будет возражать – я не против. Так и передай. Только официальный допуск от врачей принести мне, желательно прямо сегодня, если успеет, конечно. Ну, и, если успеет – пусть явится с тобой на пару, в 18.00…

– Бюрократ вы все-таки, тарищ майор.

– Поговори у меня. Если бы ты только знала, сколько мне по поводу каждого из вас, оглоедов, приходится писать и подшивать разных бумажек, ты бы рыдала навзрыд. В общем, явишься в 18.00. А пока иди, веди занятия, а то бойцы уже заждались.

Тупикова повернулась через левое плечо и изящной рыбкой нырнула в командирский люк танка, в котором на месте мехвода уже томился тот самый Федотов.

Танк оглушительно взревел и, окутавшись синей соляровой гарью, резво рванул с места на исходную позицию.