Медалон

— Верующий! — хмыкнул Пайтер. — Да он просто безумный фанатик! Это все плоды какого-то ненормального воспитания. Вы же знаете, что они все родом с одного и того же острова — Сларна. Это просто богом забытая кучка камней. Наверное, это сказывается на их рассудке. Мне кажется, если в этом путешествии я услышу еще хоть одно слово насчет греха, я сам сойду с ума.

— Я совершенный профан в этой тематике, так что обещаю вам, милорд: опасность подобной беседы вам не грозит, — заверил его Тарджа.

Пайтер окинул его задумчивым взглядом.

— Совершенный профан, говорите? Что ж, в таком случае, — тут он понизил голос до шепота, хотя никто из следующей за ними процессии и так не смог бы услышать, о чем они говорят, — когда мы доберемся до отеля, может, вам удастся организовать для меня… э-э… определенную компанию?

— Компанию? — с невинным видом переспросил Тарджа.

— Не прикидывайтесь ягненком. Вы прекрасно поняли, о чем я прошу.

Тарджа оглянулся через плечо.

— А чем вас не устраивает эта компания?

— Это же монахини, капитан, — скривился Пайтер. — Высохшие холодные старые девы, все поголовно. Посвященные Всевышнему. Не смешите меня, я получил бы больше удовольствия с дуплом в березовом пеньке! Мне нужно нечто юное, мягкое, сочное и живое!

— Лиливэйль — маленькая деревушка, милорд, — предупредил Тарджа. — У них может не быть профессиональной компании.

— Так приведите ко мне дочку хозяина! Кого-нибудь наподобие той молоденькой послушницы, что была столь любезна со мной во время последнего визита в Цитадель. Очень даже живенькая детка.

Тарджа вспомнил, как на приеме у Джойхинии Пайтер тискал в углу одну из послушниц, но до сих пор ему не приходило в голову, что кариенец действительно затащил ее в постель. Тарджу затопило отвращение — по возрасту Пайтер годился девушке в деды.

— Посмотрим, что я смогу сделать для вас, милорд, — слегка замявшись, пообещал капитан. Он все-таки офицер защитников, а не сутенер, ему совершенно не улыбалась перспектива подыскивать для старого развратника женщин на всем пути до Цитадели.

— Уверен, вы сделаете все от вас зависящее, капитан, — заговорщицки прошептал посол. — Полагаю, что ваше присутствие здесь означает, что ваша матушка намерена сдержать свое обещание.

Тарджа стрельнул в него глазами, надеясь, что ничем не выдает своей неосведомленности.

— Может, Джойхиния не рассказала вам о нашем соглашении? — Честь офицера не позволяла Тардже открыто солгать, но нужно было что-то ответить, причем чтобы это было правдой.

— Я занимаю особое место в сердце моей матери, милорд, — абсолютно искренне уверил он Пантера. Все честно, если не принимать в расчет, что у Джойхинии вообще не было сердца. — В противном случае меня бы здесь не было.

— Безусловно, — согласился Пайтер. — Я не хотел вас обидеть. Просто меня удивило, что она с такой легкостью согласилась отдать мне то, о чем я просил. Да и вы, пожалуй, совсем не смущены нашей сделкой. Впрочем, медалонцы воспринимают мир несколько иначе, чем остальные.

«Что? — Тарджа готов был заорать от нетерпения. — Что Джойхиния наобещала этому человеку?»

— Я имею в виду, — продолжал посол, не замечая мучений собеседника, — раз сами сестры плодят бастардов, то трудно ожидать от человека столь же трепетного отношения к семье, которым так дорожат в Кариене. Я могу проследить историю своего рода на тридцать пять поколений. Большинство же медалонцев зачастую не может даже назвать имени своего отца. Полагаю, вы тоже незаконнорожденный?

— В Медалоне законность рождения определяется исключительно по матери, — возразил Тарджа. — Ее семейное положение не играет никакой роли.

— Очень удобная политика. Видимо, этим и объясняется ваш благодушный настрой. Хотя в вашем возрасте сложно ожидать сильной привязанности к девочке.

В животе у Тарджи неприятно похолодело, когда он понял, что подразумевает Пайтер под благодушием и отсутствием трепетного отношения к семье. Капитан с такой силой сжал в кулаках вожжи, что побелели костяшки пальцев. Он еле сдержался, чтобы не наброситься на посла и, вытащив из седла, швырнуть на землю и выбить из него всю правду.

— Это вы о моей сестре? — Тардже пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. «Моя сестра, которая мне не сестра, — подумал он. — Ребенок, из-за которого была уничтожена целая деревня, только чтобы не всплыла ложь Джойхинии».

— Да, милая девочка, — кивнул лорд Пайтер. — Я видел ее в Цитадели. — Не в моем вкусе — я предпочитаю более пышные формы, — но кто я такой, чтобы спорить с Всевышним? Кроме того, полагаю, ваша мать должна быть вполне удовлетворена нашей сделкой.

— Уверен, что так и есть, — подтвердил Тарджа с невозмутимостью, которой совершенно не чувствовал. — Если, конечно, вы выполните свою часть договора.

Пайтер оскорбился от подобного предположения.