Медалон

Язычники молча переглянулись, ошеломленные ее яростью. Тарджа внимательно смотрел на Р'шейл. Ей было наплевать на язычников и их веру. Р'шейл просто хотела отплатить за двадцать лет лжи и унижений. Она жаждала мести.

Глава 19

Поднявшись на палубу, Брэк отправился на нос и принялся отвязывать швартовый конец. С тех пор как Брэк ступил на борт «Дочери Майры», Дрендик уже не первый раз помогал беглым язычникам. Если принять во внимание это его занятие, а также контрабанду, было просто чудом, что у фардоннца хватало времени на легальную торговлю. Однако последняя поднявшаяся на судно парочка встревожила Брэка. Они были не похожи на обычных беглецов — испуганных и благодарных за любую помощь. Они были опасны — взбунтовавшиеся отпрыски Верховной сестры, за головы которых было назначено вознаграждение и по пятам которых шел весь корпус защитников. Одно их присутствие ставило под угрозу всех находящихся на судне.

Брэк укладывал в бухту толстенный канат, размышляя о новых пассажирах, когда перед ним внезапно появилась речная богиня в широком шерстяном плаще, сотканном руками мастериц Заставы. Она придала лицу выражение, которое считала неотразимым и призванным очаровывать и соблазнять. К несчастью, применительно к Майре это вызывало противоположный эффект у всех свидетелей ее появления.

Одним из недостатков богов (даже первичных богов), как считал Брэк, было то, что все они неизбежно пытались придать своему образу качества, приписываемые им их почитателями. Только такие могущественные боги, как Кальяна — богиня любви, Зигарнальд — бог войны, Дэйсендаран — бог воров, бог моря — Каэларн, были достаточно сильны, чтобы принимать ту форму, которую им хотелось. Большинство же наивно полагало, что им следует появляться в том виде, в котором — как они считали — их ожидают увидеть верующие. Майра не была исключением. Исходя из этого, речная богиня была полуженщиной-полурыбой, но, увы, совершенно не напоминала элегантную русалку. Ее спину украшал встопорщенный, колючий, усеянный шипами плавник, с лица блекло глядели маленькие серебристые немигающие глаза. Довершали милый образ перепончатые пальцы рук и ног, а также жабры, создающие впечатление, что повелительница реки обладала обвисшими складчатыми щеками. Она улыбнулась Брэку своим вариантом улыбки, донельзя довольная тем, что застала его врасплох.

— Не ожидал увидеть меня, Брэкандаран?

Брэк покачал головой и нервно стрельнул глазами в сторону кормы, где трудился Дрендик с братьями. Проследив за направлением его взгляда, Майра расхохоталась влажным, булькающим, омерзительным смехом.

— Они меня не видят, — успокоила она своего визави.

— Что ты здесь делаешь? — спросил тот. Дрендик бы ужаснулся подобной фамильярности и неуважению, но Брэк неплохо разбирался в характере богов. Они редко заявлялись без особой нужды. Майра пришла по делу, и если он как можно скорее не вытянет из нее суть этого дела, то леди вполне может позабыть о цели своего визита.

— Неужто ты не рад мне, Брэкандаран?

— Да я просто вне себя от счастья, — уверил ее Брэк. — Так что ты здесь делаешь?

— Ты навещал Каэларна, да? — Бог моря был почти так же могущественен, как Кальяна или Зигарнальд и куда как сильнее скромной речной богини.

— Я никогда не видел его. Кроме того, я бросил океан, чтобы вернуться к тебе, — напомнил он, чтобы хоть как-то потешить ее самолюбие. — Так зачем ты пришла, Майра?

— Что? А, это… Я пришла сказать тебе о ребенке.

— Каком ребенке? — Брэк из последних сил старался сохранять спокойствие. Майра, как и ее река, обладала переменчивым нравом.

— О ребенке Лорандранека, — само собой разумеющимся тоном отвечала она.

— Майра, я наполовину человек. Мне нужны подробности. Что ты должна мне сказать о ребенке Лорандранека?

Майра тяжело вздохнула.

— Я чувствую его. Такое было много сезонов назад. Зигарнальд велел мне сказать, когда я снова это почувствую. Вот я тебе и говорю, — она насупилась и принялась разглаживать свою чешуйчатую кожу. — Мне не нравится Зигарнальд. С его приближением река наполняется кровью.

Глаза Брэка округлились от изумления:

— Так ты чувствовала ребенка раньше? Почему ты никому не сказала?

— Как же не сказала? Сказала, — нахмурившись, возразила Майра. Ее жабры при этом обиженно затрепетали. — Я сказала Зигарнальду.

«А бог войны попридержал информацию для себя по каким-то лишь ему одному известным мотивам», — с раздражением подумал Брэк.

— Дитя демона сейчас на борту?

— Я же сказала тебе. Или нет? — Брэк лишь зубами заскрежетал.

— Кто это?

Богиня пожала плечами.

— Откуда мне знать? Для меня все люди одинаковые. Думаю, что те, кто тебя интересует, прибыли только что. Я почувствовала ребенка всего мгновение назад.