Медалон

— И что ты там делал? — Тарджа надеялся, что их диалог выглядит не допросом, а обычной дорожной беседой, но понял, что расчет не оправдался, когда Брэк вдруг улыбнулся понимающей улыбкой.

— Я давал советы Лиге чародеев по политическим вопросам. — Брэк раскусил его намерения с такой легкостью, что Тарджа почувствовал себя дураком.

— Что же, так мне и надо. Извини, я не собирался учинять тебе допрос.

— Еще как собирался. Ты же изнываешь от любопытства. Если хочешь, я могу его удовлетворить. Какой вариант ты предпочитаешь — удобоваримый или правдивый?

Тарджа посмотрел на своего спутника, удивившись вопросу.

— А разница велика?

— Огромна, — кивнул Брэк. — Хотя сомневаюсь, что ты поверишь правде. Удобоваримый вариант выглядит куда более правдоподобным и убедительным. Особенно для человека с твоими предрассудками.

Тарджа, совершенно сбитый с толку и уже почти сожалея, что вообще затронул эту тему, недоуменно нахмурился.

— Если тебе нечего скрывать, тогда к чему такое разнообразие вариантов?

— Действительно, к чему? — согласился Брэк.

Тарджа чувствовал, что его терпение на исходе.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, — выпалил он. — Меня просто беспокоит, тот ли ты, за кого себя выдаешь.

— Тогда я даю тебе слово, что я именно тот.

Воцарилось гнетущее молчание. Тарджа пришпорил коня и поехал на несколько шагов впереди, кляня себя за то, что так легко дал вывести себя из равновесия, и Брэка — за его упорное нежелание прояснить ситуацию. Он продолжал не доверять этому человеку, а их разговор ничуть не облегчил дела. Брэк присоединился к ним так неожиданно, так внезапно, что было трудно поверить в его приверженность делу сопротивления. Он заявлял, что язычник, но его отношение к богам можно было характеризовать как пренебрежение.

А теперь Тарджа скакал в почти заведомую ловушку бок о бок с Брэком. Неудивительно, что ему было не по себе.

Дав Тардже время остыть, Брэк снова поравнялся с ним и заговорил:

— Я покинул Медалон много лет назад, — начал он свой рассказ, словно они и не прерывали разговор. — Я сделал нечто, что, как полагал, не позволяло мне вернуться к семье. Не спрашивай меня об этом — я все равно тебе не отвечу. С тех пор я странствую по свету. Где я только не был: работал на алмазных приисках в Фардоннии и даже был извозчиком в Кариене, хотя ни один нормальный человек не может долго выдержать в этой стране, подчиненной воле Всевышнего Хафисты. Последние несколько лет я провел на рыболовном судне в Дреджианском океане к югу от Хитрии.

— Почему ты вернулся? — спросил Тарджа.

— Моя семья попросила меня об услуге. Я должен найти одного очень важного для них пропавшего родственника, — осторожно подбирая слова, пояснил Брэк.

— Однако ты присоединился к нам, — возразил Тарджа. — Может, тебе стоит продолжить поиски этой пропавшей души. Или ты рассчитываешь найти его среди нас?

Брэк долго молчал, и Тарджа решил, что он не собирается отвечать.

— Я… уверен, что это один из близких тебе людей, — словно приняв трудное решение, выдавил наконец Брэк.

Тарджа был потрясен.

— Как ты себе это представляешь? — Брэк издал короткий печальный смешок.

— Можешь назвать это волей богов. Ты ведь у нас дитя демона, в конце концов.

Тарджа раздраженно посмотрел на своего странного спутника.

— Надеюсь, ты не веришь в эту чушь?

— В то, что ты дитя демона? Конечно, нет. Хотя это был умный ход, — добавил он. — Это наверняка сводило Сестринскую общину с ума от злости.

— Не приписывай мне того, что я не делал, — возразил Тарджа. — Я не представляю, кто распустил этот слух, но я придушил бы его собственными руками.

— Впрочем, те, кто понимает природу демонов, не поверили в это ни на минуту.

— Что ты имеешь в виду?

— В действительности демоны наносят куда меньший вред, чем им обычно приписывают. Как правило, демоны причиняют беспокойство только в тех случаях, когда ненасытное любопытство толкает их туда, откуда они не могут выбраться без посторонней помощи, и начинают метаться, не видя выхода из ситуации.

— Ты говоришь, как эксперт по делам демонов.

— Не совсем, — вздохнул Брэк, — но вот еще что: молодые демоны обладают ограниченным интеллектом и совершенно не ориентируются в жизни. А если дитя демона и в самом деле наполовину демон, то сейчас это был бы малосоображающий нарушитель спокойствия с силой, едва ли достаточной, чтобы задуть свечу.

— Так ты веришь, что дитя демона существует?

— Я знаю это, — твердо сказал Брэк. — И когда он полностью проявит себя, подозреваю, что ты окажешься в центре событий.

— Меня удивляет, что ты с таким знанием дела рассуждаешь о демонах, — с подозрением в голосе заметил Тарджа. — Иногда я сомневаюсь, что ты действительно веришь в языческих богов.

— На эту тему можешь не сомневаться. Никто лучше меня не знает о существовании богов. В моей вере нет преклонения — она носит совсем другой характер, — какое-то время Брэк сохранял молчание, а потом добавил: — В Хитрии я встретил одного твоего знакомого.

Новость заставила Тарджу вздрогнуть.

— Кого?