Медальон безымянного бога

– Неприятно? Вы еще не все слышали! Я уже понял, что с этой программой что-то не так, и распорядился, чтобы ее не использовали и работали по-старому. А тут мне звонят из нашего филиала в Зеленогорске. У них там ситуация еще хуже. Пришел один очень важный клиент – чиновник высокого уровня. У него дача на берегу залива, рядом с Зеленогорском, поэтому ему удобнее тот филиал посещать. У него как раз подошло время делать омолаживающие инъекции…

– А что, разве мужчины их делают? – удивленно осведомилась Полина, изображая из себя женщину, которая привыкла зарабатывать на хлеб насущный в поте лица и которой некогда читать всевозможные глянцевые журналы.

– Разумеется. – Горбунов взглянул на нее свысока. – Мужчины что, не люди? Им тоже хочется выглядеть молодыми и красивыми. Так вот, приняли этого клиента со всеми почестями, уложили на кушетку, включили специальную музыку для релаксации. До них мое указание насчет программы еще не дошло, так что они воспользовались составом для инъекции, который выдал компьютер. Косметолог сделал уколы, прошло полчаса, клиент подошел к зеркалу да как закричит: «Это что такое?!» Все к нему сбежались, смотрят – а у него лицо перекошено, как будто он кого-то напугать хочет или, наоборот, сам испугался. Рот свернут на сторону, один глаз зажмурен, другой выпучен, одна бровь на лоб уползла, а другой вообще не видно! «Это, – говорит он, – крах всей моей карьеры! Мне завтра в Москву ехать, меня в Кремль вызывают – а я в таком виде! Если я с таким лицом туда явлюсь, меня прямо в психушку отправят! Так что у меня теперь только один выход – инфаркт!» Управляющий филиала переполошился: «Как инфаркт, почему инфаркт? У вас же здоровое сердце, а наши инъекции для здоровья безвредные!» А тот отвечает в таком духе, что для таких ситуаций есть специальная болезнь – политический инфаркт называется. Важный человек, если ему где-то неприятности пересидеть нужно, ложится в больницу, надежный врач ставит ему диагноз – инфаркт, и он там лежит, пока неприятности не рассосутся. В общем, как мы с ним потом объяснялись – это триллер, фильм ужасов. Я едва не лишился своего бизнеса, а денег на этом потерял – страшное дело!

– Вообще-то вы сами виноваты, – вставила Полина. – Знаете же поговорку – скупой платит дважды!

– Вот-вот, и он мне то же самое сказал, Алик ваш, когда я его в том ресторане застал. Так что, сами понимаете, сказать, что я на него был очень зол, – это ничего не сказать…

– Так что, получается, вы вполне могли от злости заказать его киллеру!

– Ерунду вы говорите, – отрезал Горбунов. – Он мне непременно живой был нужен, чтобы программу в порядок привести.

– Но вы же распорядились ей не пользоваться?

– Да, но она к тому времени успела заразить все наши компьютеры – адреса и телефоны постоянных клиентов перепутались, бухгалтерские программы стали деньги на чужие счета переводить, в общем, впору закрывать фирму. Одна была надежда – что Алик сумеет все в порядок привести. Так что мне его убивать никакого резона не было…

«Пожалуй, косметолога можно вычеркнуть из списка подозреваемых, – думала Полина, возвращаясь из студии Горбунова. – Конечно, зуб на Алика у него имелся, но реальных причин для убийства не было, и не похож Горбунов на такого человека, который может заказать убийство просто от злости. Набить морду в аффекте – может, но пойти на обдуманное убийство – нет».

В автобусе было много народу – час пик. Полину толкали со всех сторон, наступали на ноги, старуха с бородавкой на носу обозвала ее басурманкой, а какой-то мужик задел рюкзаком и проорал неизбежное: «Понаехали!» Хуже всего было то, что пару раз к ней обратились на незнакомом языке смуглые парни. Полина молчала и опускала глаза, пришлось даже выйти на остановку раньше.

Дворничиха во дворе проводила ее внимательным пристальным взглядом, и Полина поняла, что надо менять маскировку. Хорошо, что она сразу нашла флигель и пятнадцатую квартиру, не пришлось обращаться к любопытной бабе.

В квартире Ильи Борисовича пахло тушеным мясом с пряностями. Телятина томилась на плите, а на столе, на чисто вымытых листьях салата лежали сырные шарики вперемешку с крошечными помидорчиками черри и оливками.

Полина прямо в прихожей сняла осточертевший платок и потянула носом воздух.

– Божественно!

– Вот именно, – ворчливо заметил хозяин, – перестояло все уже. Вино какое открыть? – и предъявил на выбор бутылок пять.

Полина выбрала белое итальянское «Пино Гриджио», за что удостоилась одобрительного взгляда хозяина.

Пока они ели, она обстоятельно, в красках, пересказывала свой разговор с Горбуновым.

– Так что можем спокойно его исключить и Алика вычеркнуть, не из-за него весь сыр-бор, – закончила она. – Очевидно, все же все покушение было направлено против жены Ольховича. Но вот как к нему подобраться…

– Утро вечера мудренее, – сказал Илья Борисович. – Не думайте, что мне неприятно ваше общество, но вам нужно отдохнуть.