Медальон для невесты

Простые слова давались ей с огромным трудом. Горло внезапно охрипло и стало каким-то шершавым. Во рту пересохло.

— Как ты уже слышала, Тара, я намерен жениться на тебе. Сколько тебе лет?

— Почти восемнадцать, ваша светлость.

— Старше, чем я рассчитывал, — задумчиво протянул герцог. — Ты всю жизнь прожила в приюте?

— Д-да, ваша светлость.

— У тебя не было никаких любовных интрижек?

— Что вы… конечно же, нет. — Тара покрылась потом. Это похоже на какой-то допрос! Но как она может выразить свой протест? Кто она здесь такая?

— Ты в этом уверена?

— Р-разумеется… ваша светлость.

Дверь распахнулась, и в покои в сопровождении мистера Фолкерка вошел священник. Одет он был в черную сутану, в руках держал молитвенник.

Первым делом он поклонился герцогу, затем — Килдоннонам.

— Я пригласил вас сюда, — обратился к нему герцог, — чтобы вы обвенчали меня с Тарой. Да, эту молодую особу зовут просто Тара. Другого имени у нее пока нет. Ну а эти джентльмены, кого вы, без сомнения, знаете, будут свидетелями на нашей свадьбе.

— Хорошо, ваша светлость.

Священник говорил с раскатистым шотландским акцентом. Он отошел в дальний конец комнаты и встал перед камином, на котором также была высечена эмблема Мак-Крейгов.

С невозмутимым достоинством поджидал он всех остальных, неспешно перелистывая страницы молитвенника. Герцог предложил Таре руку. Та взглянула на него с немым изумлением, не понимая, чего от нее хотят. Затем, все так же робко и неуверенно, она вложила пальцы в его ладонь, и герцог повел ее туда, где стоял священник.

Мистер Фолкерк остался на своем месте. Сердце его болезненно сжалось, отчего-то защипало в носу. Непрошеные, в его мысли снова невесть откуда влетели строчки:

… если прелести юной твоей,
От которой мне больно вздохнуть,
Суждено, как подаркам насмешливых фей,
Из восторженных рук ускользнуть…

Священник тем временем приступил к обряду бракосочетания.

Служба оказалась очень короткой. Тара никогда еще не присутствовала на венчании, однако читала описание обряда в своем молитвеннике. И ей сразу стало ясно, что английская версия значительно отличается от шотландской.

Впрочем, все стало на свои места, когда священник произнес:

— Герон Торквиль, Пятый герцог Аркрейгский, вождь клана Мак-Крейгов, согласен ли ты соединиться в священном браке, согласно воле Всевышнего, с этой женщиной, Тарой?

— Согласен!

Сказано это было громко, без колебаний.

— Тара, берешь ли ты этого мужчину в супруги, чтобы покорно следовать его воле до конца своей жизни, пока смерть не разлучит вас?

— Да.

Голос Тары больше напоминал шелест. Священник соединил их руки, и герцог надел ей на палец кольцо. Оно оказалось ей велико.

Затем над ними прочитали молитву, но Тара ее не слышала. Она была как в тумане, покорно совершая действия, какие требовалось ей совершить, следуя указаниям процедуры заключения брака. Она обвенчана! Обвенчана с мужчиной, которого увидела не далее как две минуты назад! С мужчиной, мысль о котором вызывала у нее самый настоящий ужас, пока она ехала в его замок, в невообразимо прекрасную Шотландию! С мужчиной, который пугал ее даже еще более, чем она предполагала, когда сюда ехала.

Она обвенчана!

Глава четвертая

— Помочь вам раздеться… в-ваша светлость? — услышала Тара обращенный к себе вопрос и поежилась.

Последние слова были сказаны с некоторой заминкой.

— Н-нет… спасибо, — судорожно пробормотала Тара, все еще не опомнившись от непривычного обращения к себе «ваша светлость».

— В этой комнате некоторое время никто не жил, так что я позволила себе разжечь огонь, — сообщила далее экономка уже с более свободной интонацией. Это она предлагала Таре свою помощь при раздевании. — Вечерами тут бывает холодно, даже летом, даже если стоят теплые дни без дождей, хотя такое выпадает нечасто. — Экономка рассуждала неторопливо и успокаивающе, она понимала, какие чувства испытывает сейчас молоденькая жена герцога, новоявленная герцогиня, и явно хотела разрядить напряжение в ее душе.

— Спасибо, миссис Мак-Крейг. Вы… очень добры ко мне. — Тара не знала, что сказать дальше, и теребила краешек пояска своего серого сиротского платья.

А экономка задумчиво и выжидательно смотрела в ее сторону.

— Прикажете еще что-нибудь… ваша светлость? — На этот раз она не запнулась на обращении.

— Н-нет, благодарю вас.

И Тара поспешно огляделась, прежде чем ей придется остаться одной. Словно хотела заручиться от этой доброй, спокойной женщины капелькой уверенности в себе. Это была просторная спальня с высокими потолками, в которой, как ей сообщили, всегда спала жена вождя. По сути — ее предшественница по титулу.

Про обстановку здесь нельзя было сказать, что она отличалась простотой и непритязательностью, чего бы желала Тара в глубине души для себя. Комната блистала роскошью и изяществом, от которых Таре стало не по себе.