Медальон инквизитора

– Ах, ну да, он хотел со мной поговорить о своей работе...

– ...с каким-то Логиновым, которого не было в списке пассажиров? Которого на самом деле не существовало?

– Ну, он так представился... – Оксана почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. – Уверяю вас, я ничего не выдумываю...

На этот раз голос ее прозвучал жалко, она ничего не могла с этим поделать.

– Но Логинов – это так, это мелочь, незначительная деталь! – продолжал мужчина, неспешно наклоняясь к ней, как паук приближается к мухе, попавшей в его паутину, – медленно, неторопливо, зная, что она никуда не денется.

– Логинов – это деталь, хотя и важная... но вот ваша сумка... точнее, ее отсутствие... да еще следы пластита на уцелевшем фрагменте... Скверная история!

Теперь глаза его были совсем близко, и в глазах этих, куда Оксана уставилась против воли, было явное и нескрываемое торжество. Да что там торжество, там был самый настоящий восторг.

Восторг победителя.

Оксана испугалась и подумала, что лучше бы она имела дело с двумя майорами – Ступниковым и Мухиным, с теми хоть было все ясно. А от этого непонятно чего ждать.

Он все смотрел и смотрел, так что Оксана вскочила со стула и отступила, она не могла больше выносить этот взгляд.

Он тоже неторопливо вышел из-за стола и подошел к Оксане вплотную, взяв ее за руку.

Его руки оказались холодными и влажными, как оттаявшая рыба. И глаза... странное выражение этих бесцветных глаз по-прежнему действовало на нервы.

– Скверная история! – Мужчина покосился куда-то в угол кабинета, с явным разочарованием выпустил руку Оксаны и отступил от нее на шаг. – Но вы правы, Оксана Николаевна, я во всем разберусь. Это мой долг, больше того – это моя обязанность!

Он отступил еще на шаг, посмотрел на нее в упор, и на лице его на неуловимую долю секунды промелькнула странная плотоядная улыбка.

– Но только, Оксана Николаевна, от вас тоже очень многое может зависеть! Очень многое! Если вы пойдете навстречу следствию – следствие тоже пойдет... навстречу!..

Его губы шевельнулись, вытянулись в трубочку и опять обмякли, как два розовых слизняка.

– Вы меня понимаете? – проговорил он вкрадчиво.

– Нет, я не понимаю... – ответила она вполне искренне.

Она его действительно не понимала, не понимала всех этих недомолвок, всех этих странных, то ускользающих, то торжествующих взглядов и еще более странных телодвижений.

Впрочем, смутная догадка начала уже брезжить в глубине ее сознания – но эта догадка была настолько дикой, настолько неожиданной, что она не могла принять ее всерьез...

– Не понимаете? – переспросил он странным высоким голосом. – Или не хотите понимать? Я вам еще раз повторяю – вы должны пойти мне навстречу, и тогда я смогу вам помочь! Если же вы не хотите со мной искренне сотрудничать – это только доказывает вашу вину! Со всеми вытекающими отсюда последствиями!

Оксана удивленно взглянула на него – и смутная догадка начала превращаться в уверенность.

Так вот что значили все его странные ухмылки, все его долгие взгляды! Она-то, дура, не поняла его намеков, его взглядов! Ее смутило то, что во взгляде его не было обычной похоти, а только торжество паука, который поймал наконец муху в свои сети и твердо уверен, что она никуда больше не денется.

А оказалось, что ничто человеческое ему не чуждо! Да лучше бы он был винтиком, деталью бездушной машины!

– Так что, Оксана Николаевна, мы с вами как будто поняли друг друга? – повторил он, не сводя с нее пристального взгляда. – Вижу, вижу, что поняли! Так что теперь все зависит исключительно от вас, от вашей доброй воли!

Он снова подошел к ней, схватил ее руку. В глазах его горел лихорадочный огонь, уже нисколько не удивлявший Оксану.

Она поняла, что все эти слова он говорит просто так, чтобы не молчать, на самом деле он прекрасно знает, что у нее нет выбора, что она в полной его власти.

Она резко отняла у него руку.

Он шумно вздохнул, словно проснулся, суетливо потер руки, вернулся к столу, взял там листок бумаги, что-то на нем быстро написал и снова подошел к Оксане:

– Я понимаю, что здесь не очень подходящее место для... сотрудничества со следствием. Но это не беда, у нас есть специальные квартиры... вот адрес одной из них! – Он протянул ей листок, при этом снова опасливо покосился в угол комнаты, и Оксана поняла, что там установлена видеокамера.

– Запомните этот адрес! – проговорил он настойчиво.

Она послушно взглянула на листок, прочитала: «Греческий проспект, дом семь, квартира четырнадцать».

– Запомнили?

Оксана растерянно кивнула, и мужчина, щелкнув зажигалкой, поджег листок, бросил его в пепельницу, а когда бумага догорела, аккуратно размял пепел.

– Вы придете туда сегодня же, в восемь часов вечера, и там мы с вами... обо всем договоримся. Только я хочу, чтобы вы не строили лишних иллюзий. Если вы не придете – я буду считать, что вы не хотите сотрудничать со следствием. Со всеми, как говорится, вытекающими! В этом случае я распоряжусь, чтобы вас арестовали, поместили в камеру и начали готовить к следственным действиям. Думаю, вы поняли, что в моих силах убедительно доказать вашу вину...

– А если я приду?