Медальон инквизитора

Оксана вспомнила, какой довольной выглядела Валентина, видно, дело, по которому она ездила, разрешилось удачно.

– А можно как-нибудь узнать, что это за дело?

– Почему же нет? Только, я думаю, заниматься этим лучше в другом месте. В этом ресторане не вполне подходящая обстановка. Еще манипуляции с мобильным телефоном сойдут нам с рук, но если я прямо здесь устроюсь работать за компьютером, – нас могут не понять. Тем более что здесь очень хорошая кухня, а мы на нее не обращаем должного внимания. Боюсь, что если об этом узнает шеф-повар, он сделает себе харакири. Он ведь у них японец, его переманили из крупного отеля в Киото.

– Откуда ты знаешь? – по инерции спросила Оксана. – Ты же не живешь в нашем городе...

– Я много всякого знаю, – он улыбнулся.

Оксана улыбнулась в ответ и посмотрела на него через стол. Наконец-то она запомнит его лицо. Хорошее лицо, взгляд прямой и открытый. И вообще он симпатичный. Он ей нравится.

Тут же в голове возник чужой скрипучий голос: «Ты его совсем не знаешь!»

«Ну и что, – ответила ему Оксана, – мужа я слишком хорошо знала, и все равно ничего у нас не вышло».

– Вы готовы? – у столика стоял официант и глядел вопросительно.

– Давно готовы! – весело сказал Олег. – Что это такое – вроде приличный ресторан, а никого не дозовешься!

* * *

– Что ты вертишься у меня под ногами! – Служанка, старая Клара, помешала суп, отставила его с огня и вытерла пот тыльной стороной руки. – Пошла бы на улицу, поиграла с другими детьми!

Маленькая Рената испуганно покосилась на служанку, но та вытерла руки о передник, подтолкнула девочку к задней двери и повторила:

– Иди, иди, погуляй до обеда! У меня еще много дел, некогда с тобой заниматься!

Рената вышла в переулок, прижимая к себе тряпичную куклу, огляделась по сторонам. Возле церкви плотник Михель со своими подмастерьями разбирал помост. С той стороны страшно пахло горелой плотью. Рената тихонько всхлипнула, но не стала плакать. Она закусила губу, еще теснее прижала к себе куклу и прошептала ей на ухо:

– Мы не будем плакать, Мицци! Мамочка не любила, когда мы с тобой плачем! Мы пойдем играть с другими детьми!

Она повернула в проулок, который вел к дому молочника Мюллера. Там, в этом проулке, сидели на бревнах две дочери молочника, сын аптекаря Томас и еще трое ребятишек. Они что-то сооружали из щепок и палочек, весело смеялись.

Рената подошла поближе, вытянула шею, чтобы посмотреть, во что играют дети.

Ева, старшая дочь молочника, заметила ее и показала пальцем:

– Вот она! Ведьмино отродье!

– Ведьмино отродье, ведьмино отродье! – подхватили остальные.

– Это неправда! – выкрикнула Рената, отступив к поленнице. – Бог вас накажет за такие слова!

– Как же неправда, когда твоя мать ведьма? – язвительно проговорил Томас и подбежал к Ренате. – Ее сожгли за колдовство, я сам видел! Отец не пускал меня к церкви, но я пробрался к дому господина нотариуса и видел все через забор!

– Это неправда! – повторила Рената и взглянула на свою куклу, призывая ее в свидетели. – Моя мамочка сейчас на небесах, она видит меня оттуда и не даст в обиду!

– На небесах! – Томас громко захохотал. – В аду твоя мать! Черти колют ее вилами!