Медальон льва и солнца

 – Баська, тебя Елена Павловна зовет. – Людка смотрела как-то недоверчиво и отчего-то недовольно, ей не идет такое выражение лица, и сережки тоже, большие, розово-перламутровой пластмассы, как вывернутые наизнанку ракушки. Елена Павловна подарила. И мне тоже. И Гальке, только Галька не носит, бережет к выпускному, а мне просто не нравятся, мне ракушек жаль.

 – Давай, ну чего копаешься? – Людка торопливо отряхнула мой халат от налипших ниток, кинула взгляд на недошитый фартук и, горестно вздохнув – один в один Вера Алексеевна, – сказала: – Опять? Баська, ну тебе чего, сложно ровную строчку сделать? Ладно, иди, доделаю.

 – Спасибо!

Она только отмахнулась, села за машинку, и та, довольная чужим вниманием, застрекотала. Ну точно сверчок…

Кабинет Елены Павловны на втором этаже, в самом конце коридора, дальше только зеленый уголок с лохматыми папоротниками в глиняных горшках, запыленной березкой и лианой, что живой аркой тянулась над дверью.

Я погладила лист, привычно потерла белые пятнышки (на капельки краски похожи, а Елена Павловна говорит, что это природная окраска) и постучала.

 – Берточка? Заходи, заходи. Это Берта, а это – Константин Андреевич. – Елена Павловна вдруг покраснела.

 – Добрый день. Вот оно какое, значит, наше юное дарование, – Константин Андреевич улыбнулся, широко и некрасиво. Желтые зубы, белые десны, а губы серо-лиловые. – Ну проходи, будем знакомиться.

Мне не хотелось с ним знакомиться. Какой-то он… ненастоящий, что ли? Блестящие черные волосы париком, а ровное, гладкое лицо до того белое, будто он в муку нырнул, и родинка над губою паучком прилипшим, хочется потрогать и страшно, а вдруг и вправду паук?

 – Здравствуйте. – Я решила глядеть на пол: красный ковер, поистершийся, а у окна, там, куда солнце падает, вообще бледно-розовый, больной; ножки стула, светлые ботинки с длинными носами и коричневыми шнурками, черные носки и черные брюки с выглаженными до пугающей остроты стрелками.

 – И что ж это ты, Берта, такая стеснительная, а? – Константин Андреевич засмеялся, и Елена Павловна тоже, и я улыбнулась, хотя непонятно, чему.

 – Константин Андреевич, Берточка, специально к нам приехал, чтобы с тобой познакомиться. – Елена Павловна поправила прическу и очки на носу. – Из самой Москвы…

 – Не пугайте ребенка, а то чуть что – сразу Москва и Москва… а москвичи – тоже люди, – он опять засмеялся.