Медальон Великой княжны

— В санатории «Новая Ореанда», чуть ближе к Ялте, чем мы, располагается. Но на территорию нас с тобой все равно не пустят, у них там строго, по пропускам.

— Везде строго и по пропускам, — задумчиво протянул Василий, усиленно дымя папиросой, и от его худого, скуластого лица тянуло ледяным холодом. — Завтра с утра поедем на разведку, осмотрим территорию, авось забор где-нибудь прохудился.

— Ты чего задумал, Василий? — с наигранной тревогой спросил Павел.

Павел хорошо помнил, как Курносов, вытащив его из окружения, двинул ему автоматом в висок и снял с беспомощного медальон. Пора бы накормить дорогого друга его собственной кашей.

— Для начала разузнаем, что к чему. А там попробуем подобру-поздорову побеседовать. Очень мне хочется в глаза ему заглянуть.

Про медальон Василий ни слова не сказал, а Павел решил не спрашивать. В конце концов, у Курносова к Скороходову свои счеты. Может, и разойдутся они по-хорошему. Павлу медальон, Ивану по морде, а Василию моральное удовлетворение. Ну а нет… там видно будет.

Утром они раненько позавтракали, автобусом добрались до Ореанды и уже в начале одиннадцатого были на месте.

— Уф, как жарко сегодня, — пыхтел Павел, стоя на солнцепеке. — И чего мы с самого утра поперлись, не могли вечером по холодку поехать, и процедуры пропустим.

— Экий ты нежный, — криво усмехнулся Курносов. — Лично я на всю жизнь в лагерях намерзся, на лесозаготовках в сорокаградусный мороз да на пустой желудок. И потом, с утра все проще, потому как на темные дела люди по ночам ходят, а если среди бела дня на чужую территорию заберемся, там и не дернется никто. К тому же отдыхающие сейчас или на пляже, или на процедурах, персонал весь занят, самое время. Никто к нам присматриваться не будет, а если и присмотрится, подумают, что новенькие. А санаторий-то у них небольшой и не для простых граждан. Мне сегодня с утра сестричка знакомая рассказала. Тут у них деятели искусств отдыхают заслуженные, ученые всякие и начальство, конечно. — Задумчиво протянул Василий, разглядывая территорию сквозь зеленые железные ворота. — Ладно, пойдем прогуляемся вдоль забора, пока нас не заметил никто.

И они пошли. Забор был высокий, добротный, и пока они шли вдоль дороги, никаких изъянов в нем не заметили, а вот когда он к морю свернул, тут пошли заросли цепкого колючего кустарника, и глазастый, юркий, словно угорь, Курносов очень скоро заприметил тропинку, а в конце нее и дырку в заборе.