Медальон Великой княжны

— Нет, вы правда как дети! Три убийства, а они сокровища прячут! — простонал Сергей Александрович. — Настя, кончай дурить. Во-первых, немедленно сообщи мне адрес, где вы скрываетесь. Не дай бог что, мы даже не будем знать, где тебя искать. А во-вторых, я тут созвонился с одним своим бывшим подчиненным, он уже до полковника дослужился, но меня вспомнил. Он теперь в Следственном комитете работает.

— Ой, деда, какой ты молодец! Он согласился Кириллу помочь?

— Пока еще нет. Но согласился попробовать. Он сейчас на даче под Рощино. Пиши адрес и прямо сейчас поезжай. А то вечером у них шашлыки и так далее. Сама понимаешь, он не в кондиции будет, а завтра у него дела какие-то, он с тобой встретиться не сможет. Так что пиши адрес и прямо сейчас дуй. Только давай одна, без Кирилла.

— А почему? Ведь он лучше все объяснить сможет.

— Потому, что знакомец мой сперва разобраться во всем хочет, а это удобнее без Кирилла. Тем более я внучке своей просил помочь, а не этому… В общем, одна поезжай, а там уж как Анатолий Николаевич решит, знакомый мой. А Кирилл твой пусть дома сидит, носа на улицу не высовывает.

— Все поняла деда, сейчас поеду. Спасибо тебе. Кирюшка! — закричала Настя, едва успев окончить разговор.

— Знаете Денис, о чем я сейчас думаю? — проговорил капитан, поворачиваясь к сидящему рядом лейтенанту.

— О чем?

— Супруги Трифоновы уверяют, что никаких родственников, ни пожилых, ни молодых, во вневедомственную охрану они не посылали.

— Да? И что? Думаете, это убийца? Про Крыловых не знал, а про попытку проникновения в квартиру Трифонова знал? — с сомнением спросил Денис. — Хотя мог и сам за квартирой следить.

— Именно. Крылов рассказывал, что в день убийства Кротова он столкнулся у лифта с каким-то пожилым мужчиной. Пичугин, уходя, тоже видел не старушку, не мать с ребенком, не молодого человека, а именно пожилого мужчину. Плохо, что ни Крылов, ни Пичугин толком его не разглядели, а в случае с Крыловым мы даже не взяли точное описание этого самого человека. Теперь уже поздно, — с сожалением проговорил Станислав Дмитриевич.

— Думаете, это один и тот же человек?

— А ты считаешь, это совпадение? — Приподнял вопросительно бровь капитан.

Рюмин в душе считал такое движение бровей очень эффектным. У самого Дениса оно никак не получалось. Он даже дома специально тренировался, но брови двигались исключительно одновременно.

— Вот что, позвони-ка Грязнову, узнай, виделся он уже с Гоголем?

— Думаете, это Гоголь за драгоценностями охотится?

— А почему нет? Возраст у него, судя по всему, под описание хоть и с натяжкой, но подходит. Во всяком случае, в глазах Пичугина и Крылова он вполне может сойти за пожилого человека. И вообще, мы с вами не имеем представления о том, какие дела могли связывать Гоголя с покойным Кротовым. А может, он и не отходил от дел, а проводил, скажем, сидя в психушке, всю подготовительную работу за Кротова, а тот осуществлял лишь практический этап операции, при этом компаньон Кротова Сидоренко мог о существовании Гоголя вообще не знать.

— Логично, — согласился Денис, доставая мобильник. — Никита? Это я. Что у тебя с Гоголем? Удалось встретиться?.. Ага… Ага… Ага… А у нас тут Крыловых убили… Ага. Сразу обоих… Ага. Нет, не в управление. Во вневедомственную. Ага. Пока.

Капитан слушал эту малоинформативную часть диалога с едва сдерживаемым нетерпением.

— Итак?

— Никита виделся с Гоголем, но говорит, тот от страха перед этим самым депутатом так сдал, что при виде Никиты едва под кровать не забился, думал — убивать его идут. Видимо, соседство с психами даром для него не прошло, — насмешливо проговорил Денис. — Короче, с помощью лечащего врача и медсестры привели его кое-как в чувство, и он даже сообщил Никите адрес скупщика, но больше он ничего не знает. А лечащий врач заверил Никиту, что Гоголь очень сдал за последнее время, а самое главное, о нем время от времени справляются какие-то люди. К Гоголю их не пускают, конечно, но факт на лицо — на воле о нем не забывают.

— Гм. Жалко мужика, — после минутной паузы заметил капитан. — Пусть Грязнов раздобудет данные депутата, фамилия, имя и так далее, побеседуем.

— Станислав Дмитриевич, он же депутат, у него же неприкосновенность! — Напомнил капитану Денис.

— У этого депутата помимо неприкосновенности еще и прошлое наверняка имеется, а скоро очередные выборы, — спокойно заметил капитан. — Значит, Гоголь отпадает. Скупщика Никита пусть проверит.

— Уже. Прямо к нему и едет.

— Вот, Станислав Дмитриевич, эти вот самые орлы вчера невесть кому разгласили тайну следствия, — указал на трех здоровенных парней в черной униформе сержант Воробьев.

— Да че мы-то, Михалыч? — Тут же загудел лобастый, коротко стриженный детина с коротким задиристым носом. — Он же не чужой, наш, мы пенсионное удостоверение видели.

— Да? И как его фамилия? — Тут же злобно вцепился в подчиненного Воробьев.

— Да не помню я. Я что, регистрировал его? Так, побазарили, и он ушел.