Медальон Великой княжны

— Дедушка, дедуля, ты, ты с ума сошел? Это Кирилл, понимаешь, он кровью истекает? — сказав это, Настя бросилась к холодильнику и, распахнув морозилку, с облегчением достала оттуда лоток со льдом. Часть насыпала в полотенце, где лежал палец, потом схватила еще одно полотенце и кое-как, насыпав в него льда, обмотала им руку Кирилла.

— Да сядь ты! — снова заорал дед. — Он никуда не поедет! Ты не поможешь ему, пока он не отдаст медальон!

— Какой медальон? Зачем он тебе? Господи, что здесь происходит? — Не зная, что ей делать, взвыла Настя, видя, что мертвенно бледный Кирилл все больше сползает со стула.

— Этот твой паршивец семейную нашу ценность украл и возвращать не хочет, ну да я его, сволочь, заставлю. Отойди, Настасья. Не мешай, — не замечая ужаса, отразившегося на кукольном Настином личике, велел Сергей Александрович.

— Дедушка, Кирилл не чужой, он ничего не крал, мы скоро поженимся. И будем одной семьей! Ты слышишь? Одной семьей! — Говоря это, Настя неосознанно прикрыла собой Кирилла, встав между ним и дедом.

— Никогда эта сволочь в нашу семью не войдет! Другого найдешь, а у него надо медальон отобрать! Обыщи его, может, в кармане спрятал! Да шевелись ты, пока не пришел никто! — И тут Настя увидела, что в руке у деда уже не клещи, а тонкое, длинное, похожее на стилет или шило лезвие.

— Нет, дед, нет. Пожалуйста! Пожалуйста! Подумай, что с тобой будет! — глядя в остекленевшие чужие глаза деда, умоляла Настя. — Я люблю его, не смей его трогать!

Настя привыкла считать деда старым и безобидным, но сейчас она вдруг заметила, что под его дряблой морщинистой кожей напряглись похожие на крученые веревки мускулы, и вспомнила вдруг, что своими большими, похожими на лопаты ладонями он запросто мог открыть закатанные консервы. Без помощи ножа, просто пальцами! И ей стало до ужаса страшно. Она вдруг подумала, что, скорее всего, не справится с ним, и в довершение всего в ее голове всплыло воспоминание о том, как когда-то давно на даче дед помог соседке заколоть свинью. Быстрым, точным, коротким движением он прикончил огромную толстую свинью, и соседка потом всем рассказывала, как ловко это у него вышло. Заглянув в глаза деда, она вдруг сама почувствовала себя свиньей, обреченной на закланье.

Деду, видно, надоело разглагольствовать, и он двинулся к ним с Кириллом.

— Уйди с дороги, дура! — Попытался отодвинуть ее дед, но Настя не тронулась с места. — Уйди, говорю! — Больше он повторять не стал, а просто отшвырнул ее в сторону, так что Настя, отлетев, не удержала равновесия и больно стукнулась головой о край стола. Кухня была маленькой, тесной, и ей казалось, что, если дед сейчас дотронется до Кирилла, ее всю забрызгает кровью. Она развернулась и, не вставая с пола, сумела лягнуть деда в коленку, он пошатнулся, но равновесие удержал.

— Ах ты, сучка продажная! — завопил дед, кидаясь на Настю.

Кирилл, который видел происходящее, словно в тумане, едва успел вытянуть ногу, чтобы помешать ему. Старик споткнулся, неловко замахал руками, стараясь удержать равновесие, но все же грохнулся на пол, опрокидывая со стуком табуретку.

— А-а!!! — Крик Насти слился с грохотом ломаемой двери.

В следующую секунду на пороге кухни появились капитан Авдеев, Денис Рюмин и Никита Грязнов, в руке капитана все еще был зажат пистолет, которым он секунду назад выбил дверной замок.

— Станислав Дмитриевич, куда вы все-таки поехали из вневедомственной охраны? — поинтересовался Денис Рюмин, когда они трое, капитан, Никита Грязнов и сам Денис, собрались в кабинете по окончании всех бюрократических процедур, оформления протоколов и прочей неинтересной, но обязательной канители.

— Поехал назад к Мукаевым, но самого Сергея Александровича уже не застал. Пришлось связываться с Трифоновыми, убеждать их выяснить адрес, где скрывается их сынок, но аккуратно, так, чтобы не спугнуть и чтобы он глупостей не наделал. Затем раздобыл у родителей Анастасии Мукаевой фото Сергея Александровича и скинул вам, Денис, чтобы вы могли предъявить его Пичугину и ребятам из вневедомственной.

— А когда вы вообще стали его подозревать? — спросил Никита Грязнов, давно пытавшийся понять, откуда вообще капитану пришла в голову подобная идея.

— Слишком часто в деле упоминался пожилой мужчина. Конечно, они упоминались разными людьми и без каких-либо особых примет, но все же у меня создалось впечатление, что это неспроста, а единственным пожилым мужчиной в этой истории оказался дед Анастасии Мукаевой. Пока я лично с ним не встретился, я даже не задумывался об этих совпадениях. И если бы звонок Воробьева из вневедомственной охраны не застал нас с Денисом как раз после визита к Сергею Александровичу, я бы так и не сопоставил эти факты.

— Ну, не знаю. Бывший милиционер, к тому же не был лично знаком с Кротовым, — почесывая затылок, рассуждал Рюмин. — Я бы на него все равно не подумал. Даже если бы знал, что он во вневедомственную приезжал. Может, его внучка попросила.