Медиа-магнат ренессанса

Изыскания на эти темы велись сразу в нескольких направлениях. В одном отделе для записи звука были предприняты первые попытки с магнитными накопителями, впрочем, без какого-либо успеха. В другом, более удачливом отделе, усовершенствовали старый магический способ с алмазами, который благодаря новым алгоритмам, применяемым в заклинаниях, повышал объем сохраняемой звуковой информации, но, опять же, далеко не так как хотелось. В принципе ими можно было пользоваться, но цена таких устройств зашкаливала.

С записью изображения дела обстояли ненамного лучше. Изначально Сомов пошел проверенным путем, разбив видеопоток на отдельные кадры и попытавшись представить их в цифровом пиксельном виде. Изображение он получил, но в совершено неприемлемом разрешении и с жутко искаженными цветами. Перспектива работ в этом направлении еще оставалась, но страшно было даже представить, сколько времени это займет. Тут требовались десятилетия упорного труда. Хорошо еще, что местные маги, незнакомые с цифровым изображением, выбрали другой путь. Сначала они нашли способ остановить синхронизацию, после которого поток изображения буквально застревал в стекле, образуя своеобразную фотографию. А затем ими был создан стеклянный цилиндр, в котором уже имелись десятки отдельных слоев, способных хранить картинки и расположенных внутри, как стопка кадров. Количество слоев было невелико и ограничивалось расчетами, основанными на скорости света, которую местные ученые знали очень приблизительно. С этим и пришел Гал Грат к Сомову, чтобы получить финансирование на проведение эксперимента с вращающимися зеркалами для уточнения скорости света. Денег на эксперимент Виктор не выделил, а протянул астроному бумагу с ручкой, после чего закрыл глаза и приложил пальцы к вискам.

— Точную скорость я не скажу, но несколько знаков после запятой гарантирую. Записывай.

В результате появилась стеклянная труба длиной около полуметра, способная хранить почти десять тысяч кадров, которых хватало примерно на пятиминутное изображение, а с этим уже можно было работать.

К сожалению, почти везде, где магия срасталась с техникой, применялись сложнейшие математические расчеты, без которых невозможно было обойтись. В итоге рано или поздно все упиралось в ограниченные вычислительные мощности научных лабораторий и даже самые совершенные арифмометры не позволяли продвинуться дальше.

Когда возникали научные затыки, Виктор просто бросал свою работу и с головой окунался в музыку. В такие моменты таверна «Трюм» ходила ходуном всю ночь. Во всю мощь гремели музыкальные инструменты, десятки людей хором орали песни и стоял несмолкаемый хохот, а на всех входах и выходах стояли суровые бритоголовые ребята, которые пропускали внутрь только избранных. Остальным же посетителям, не попавшим в таверну, оставалось лишь вздыхать и понимающе кивать головой на красный лакированный паромобиль Стэнли, припаркованный рядом на набережной:

— Граф Сангин гуляют.

А бывало, что в самый разгар веселья у Сомова вдруг резко менялось настроение и он становился серьезным.

— Как же я раньше об этом не догадался, — удивленно бормотал он, — Это же так просто…

И вот уже паромобиль Стэнли мчался куда-то по ночному городу, и вот уже вытаскивали из постели лучшего часовщика Маркатана, а затем ему еще сонному и сильно напуганному присутствием в доме суровых и грубых людей доходчиво объясняли, что от него требуется. Так, например, появились на свет те самые электронные часы, ставшие дипломной работой Виктора. Название «электронные» они получили исключительно в силу земной привычки изобретателя, ибо внутри часового корпуса никакой электроники не было и в помине. А было там всего лишь тоненькое синхронизированное стеклышко, которое попросту транслировало изображение с эталона. Как говорится, дешево и сердито. Само принимающее и передающее картинку эталонное стекло находилось в специальном помещении и было направлено на ярко освещенный оригинал часов. Оригиналом выступал полутораметровый монстр угольного цвета, внутри которого функционировал вполне себе стандартный часовой механизм, но стрелки в нем заменяли окошки и карточки с четкими белыми цифрами. По сути это было перекидное табло, которое часто использовалось в земных аэропортах и на вокзалах, но в данном случае оно показывало не расписание рейсов, а текущее время. Для создания этого часового механизма и был разбужен посреди ночи лучший часовщик Маркатана, которого убедили взяться за работу три вещи: нестандартное отображение времени, солидный гонорар за работу и очень серьезные бритоголовые парни.