МЕДИАНН №1, 2019

Йорр понял, что все могло закончиться тихо и спокойно. Что он уже мог быть нигде и никогда, без шанса попасть в руки разъяренной толпы, без шанса получить в спину стрелу дикаря, без шанса оказаться на виселице новых властей. Смерть без позора — как бы это было здорово.

— Подежуришь? Сможешь? — проговорил Ластер, дождался кивка и лег на расстеленный плащ. Из-за лампадок воздух в пещере заметно прогрелся. Йорру не было так тепло уже несколько дней.

В груди бурлило и клокотало, губы распухли и болели. Живот крутило. В пещере воняло мокрой шерстью и давно немытым телом. Йорр сглотнул, чувствуя, как дерет горло, сел поудобнее.

Что если бы упал Ластер, потащил бы Йорр его тело в пещеру?

Он убивает раз в день, Йорр

Пересохшие губы треснули от слабой улыбки. Ну да, сейчас нужно держаться товарищей, невзирая на то, бросили они штандарт или нет. А завтра можно подставить под стрелу обессилевшего попутчика. Ты такой же, как и я, Ластер. Такой же, как и я.

Если Непробиваемый прав, кто поручится, что дикарь не изменит своим «традициям»?

Потому что этот ублюдок мог перестрелять их в первый же день. Потому что он из тех, кто жрет еще живых людей.

Йорра затошнило, и он несколько минут боролся с дурнотой, а когда отпустило — с трудом встал на ноги и, шатаясь как пьяный, побрел в угол пещеры — справить нужду. Каждый шаг пронзал тело болью. Пальцы ног совсем плохи, как бы ни пришлось их резать. Йорр неожиданно для себя понял, что того героя, каким он был, больше нет. Хотя бы из-за тех мыслей, что посетили его сегодня. Из-за всех тех гребаных мыслей.

Ему всегда хотелось быть хорошим человеком. Но при этом остаться собой. До недавних пор он считал, что это возможно.

А потом прозрел…

И Ластер со своим штандартом такой же. Вроде бы благородный, честный, но по сути. Завтра он бросит Йорра на переходе и уйдет вниз, в долину. Это бесспорно. Но как только Смертоносца пронзит стрела дикаря — Непробиваемый снимет штандарт. Потому что ему стыдно показать свое истинное лицо. Потому что он хочет казаться лучше. А все люди одинаковы. Просто. Главное ведь не то, что ты мыслишь, а то, что ты делаешь, ведь так? Что ты делаешь, когда тебя не видят.

Йорр уперся рукой в мокрые камни, перевел сиплое дыхание, чувствуя, как болезненно екает сердце. Услышал шорох и застыл. Справа от него посыпался снег… Только сейчас Избранный понял, что стоит у одного из занесенных метелью выходов из пещеры, и кто-то оттуда, снаружи, тихонько буравит в снегу отверстие.

Йорр затаил дыхание, бросил взгляд на спящего Ластера. Проклятье. Это что, шуршащий в снегу северянин принес голову Кровавого Глаза? Сердце забилось с надеждой. Если этот дикарь настолько безумен, что захочет сунуть трофей прямо в пещеру, а не бросит его у выхода — то.

Из нутра поднялась волна кашля, и Смертоносец едва не взвыл от боли. Заткнул рот, скорчился. Резь в груди стала невыносимой, но дарованный Гнилым Богом шанс нельзя потерять покашливанием.

Внутри что-то словно лопнуло от напряжения, но позыв ушел. Йорр привалился к стене. До меча, оставшегося в глубине пещеры, нужно сделать почти десять шагов. Но Смертоносец не в том состоянии, чтобы бежать за оружием. Впрочем, зачем? Пусть проклятый ублюдок сделает свое дело. Очистит совесть Йорра и избавит обоих Избранных от бессмысленных мучений.

В белом лазу проявилось черное пятно. Расширилось. Охотник по ту сторону изучал освещенную пещеру, а Йорр старался не упасть.

Виски сдавило, взгляд поплыл. А вдруг этот каннибал лишь защитник своего народа, а не озверевший людоед? Вдруг даже он лучше Йорра. Это ведь совсем несложно.

Дыра стала еще больше. Давай, засранец, смелее. Заждались уже.

Йорр, морщась от боли, наклонился, коснулся слабыми пальцами лежащего у стены камня. Прикрыл глаз, чувствуя непроходящий комок в воспаленном горле. В груди зародился кашель, но Смертоносец сдержал и его. Внутри булькнуло, хлюпнуло, будто порвалось что-то еще. А, к Гнилому Богу это!

Дикарь забрался внутрь. Крадучись сделал два шага в сторону лампадки и замер. Вонючее животное в шкурах. Грязное, отсыревшее зверье. От вони северянина у Йорра заслезились глаза. С пояса ублюдка свисала голова Кровавого Глаза.

Ластер всхрапнул, и Смертоносец перевел на него взгляд. Они много раз спасали жизни друг другу. Защищали спины, подставляли плечо — как и следовало Избранным. Даже сегодня благородный подонок умудрился вытащить Йорра из объятий Гнилого. Волочил бессознательное тело по камням, по льду. Искал укрытие, чтобы в нем могли поместиться двое.

Йорру стало совсем мерзко. Вдруг Ластер и впрямь герой? Мудрые люди говорят — не суди других по себе. Вот что если Непробиваемый ни разу не испытывал сомнений, ни разу не думал о плохих вещах? Что если он, Смертоносец, на самом деле просто дурной человек, тщательно скрывавший правду о себе как от окружающих, так и от себя самого?!