МЕДИАНН №2, 2019

Мальчик, парализованный страхом, даже не заметил, как одно из чучел за спиной зашевелилось на столбе, повернуло голову и внимательно посмотрело на него. Оно вытянуло из складок одежды длинную шею и оглянулось. Лицо его было вытянуто в подобие тяжелого прямого клюва. Шум привлек жителей поселка, несколько вооруженных мужчин уже бежали к берегу. Надо было действовать. Чучело зашуршало одеждой, расправило за спиной огромные крылья, усеянные множеством глаз, и сорвалось со столба. В стремительном рывке подхватило подмышки ребенка, и взмыло высоко в воздух. Люди стали стрелять ему вслед, но похититель был уже слишком далеко. Существо с презрением разглядывало удаляющиеся Тихие воды. У Длинноногого были тысячи глаз. За своим господином последовала и стая ворон. Израненный рыбочеловек с трудом выбрался на берег. Распластался на песке и тяжело дышал. Перепуганные люди осматривали его и подозрительно косились на столбы с чучелами.

Вскоре на берегу собрался весь поселок. Дед Михась раздавал приказы. Отец Дмитрий бормотал бесконечные молитвы. За ним по пятам следовала маленькая Соня, ставшая теперь постоянным спутником священника.

— Чары не действуют больше! — сообщила девочка утробным басом, — Глупцы! Освященные пугала больше не спасают от птиц. Скверна забралась слишком глубоко в вас. Ищите пособников Длинноногого среди Тихих вод. Кайтесь в грехах. Не выпускайте детей.

Она говорила еще, пока не рухнула без сознания. Вещание отнимало много сил. За несколько дней девочка исхудала и сгорбилась. Бабки-знахарки щедро кормили ее и отпаивали священными травами. Вот и сейчас они подняли легкое тельце и унесли подальше от людских глаз. За старухами шли плачущие родители Сони.

— Горе нам! — кричал отец Дмитрий, — Горе! Мы слишком долго нежились в последние изобильные годы. Стали сытыми и ленивыми. Впустили в себя грех! Забыли, что есть еще на свете настоящее зло. Это дало ему сил, Длинноногий воспользовался нашей беззаботностью! Мы ошиблись, страшно-страшно ошиблись! Каждый должен покаяться! Каждый!

Среди людей началась паника. Солдаты с трудом усмирили толпу, разогнали жителей по домам. Дед Михась издал указ: каждый житель должен был прийти в церковь и честно покаяться в грехах, за которые каждому будет назначено соответствующее по тяжести наказание. Только так можно будет исцелить общество. Снова сделать его сильным перед злыми чарами. Вернуть в людей веру и страх перед Лягушачьи Богом и водным народом.

Берег опустел. Израненный рыбочеловек к тому времени уже умер. Люди не стали его трогать, боялись, что птицы осквернили труп проклятием и заразой. За ним пришли его собратья. Болотник и лягушатник появились из воды и утащили мертвого с собой. Берег был пуст и никто не видел, что оба они заметно хромали, а их зеленоватая кожа была покрыта желтой сыпью и гноящимися кровавыми язвами.

Первыми на покаяние пришли Зеленые повязки и солдаты. Воины Тихих вод, все как один, оказались чисты перед Богом. Небольшие прегрешения были быстро прощены. Кто-то заглядывался на соседскую жену, одни отлынивали от работы, иные злоупотребляли спиртным. Отец Дмитрий добросовестно выслушал каждую исповедь. Подле него сидела внимательная и сосредоточенная Соня, через нее Лягушачий Бог вслушивался в слова людей, не давая соврать и отойти от истины. После каждого покаяния отец Дмитрий глядел на девочку, спрашивая, верить или нет. Всякий раз она согласно кивала.

Потом пришел черед остальных людей. В церкви собралась толпа. Каждый хотел поскорее предстать перед божьим судом, доказать свою чистоту и невиновность. Приходили целыми семьями, даже младенцев несли на руках. Солдатам наспех пришлось заняться организацией исповеди, людей оттеснили и успокоили, чтобы не было давки. К алтарю, где восседали Дмитрий, Михась и Соня, подпускали по одному взрослому или ребенка с родителем. Прегрешения полились стройным потоком.

— Я грязно ругался.

— Я плохо думал про соседа.

— Я без доказательств обвинил человека в воровстве.

— Я в гневе ударил ребенка.

— Я был груб с женой.

Плохие мысли, необдуманные слова, неосторожные поступки. Соня молча слушала и все время кивала. Отец Дмитрий от имени Лягушачьего Бога прощал и благословлял людей на исповедь. Покаявшиеся с улыбками и слезами счастья уходили прочь. В церковным зале и на улице ждали своей очереди остальные. Сквозь оцепление просачивались к алтарю все новые и новые грешники.

— Я подглядывал за дочерью, пока она переодевалась.

— Я за плату давала мальчишкам потрогать себя.

— Я украл у соседа булку хлеба.

За более тяжкие проступки и наказание было суровее. Блуд, ложь и воровство карались строгим постом, розгами или заключением в подвале на несколько дней. Несмотря на это, грешники с облегчением выдыхали, услышав свой приговор, который они считали справедливым. Еще ни разу никто не был уличен во лжи перед Богом. Соня слушала и молчала. Вот неуверенно подошел к алтарю рыбак Семен. Заикаясь и потея, начал говорить:

— Я… э-э-э… я, в общем… думал о том, как бы… ну изменить жене…