Медиавирус

Привыкшая к тому, чтобы ценить вещи и покупать только качественные продукты, Даля почти физически ощутила, как у нее сжалось сердце при виде такого легкомысленного отношения к технике. Сразу вспомнились слова Данила, который всегда оправдывал человеческую жажду потребительства, объясняя, что она провоцирует прогресс. Однако в данном случае это помогло мало.

«Вот это настоящие гики, – подумала Даля с мысленным вздохом. – Как дети, ей-богу!.. Впрочем, может, именно из-за этого ребячества они и решились что-то изменить в мире к лучшему. Не у каждого взрослого остается детская мечта пожелать счастья для всех и даром…»

Забрав из кармашка аппарата новый телефон, Дикарь сощурился близоруко и стал медленно набирать номер абонента.

Глава 28 Убить призрака

Япония, Токио, офис Интерпола

Леонид как раз снял порядком надоевшие за последние сутки гугл-очки и тер пальцами веки, поэтому мгновенное сообщение по внутренней сети для работников Интерпола он пропустил. Не заметил он и легкой вибрации служебного блэкберри, поставленного в беззвучный режим и благополучно забытого в кармане пиджака, обвисшего на спинке стула. Только когда в крошечный, по европейским меркам, кабинет ворвался Сугимото и затараторил, быстро-быстро кивая: «Аль-Дагит-сан, тревога!» – только тогда он ощутил пронизывающий холод. Перед глазами в один миг промелькнули все тревожные события за день.

Он воскликнул взволнованно:

– Что?

– Это Аннигилятор! Опять покушение…

– Кто на этот раз?!

– Аль-Дагит-сан, пока не знаю. Нужно ехать!

Неужели вот оно – проявление фатума?! Ох, зря он пренебрежительно отнесся к последним расчетам. Ведь ясно гороскоп предупреждал: Марс в восьмом доме, а Лилит показывала мрачный облик…

Беда!

Сгрести со стола интерполовскую версию гугл-очков, подхватить пиджак, ринуться по пропахшим ксероксной краской и кофе коридорам.

Мелькающие по сторонам красные иероглифы на указателях табличек пожарной безопасности напоминали тревожные семафоры на пути следования поезда к разрушенному мосту через пропасть.

Леонид вырвался из офиса, его окутали уже почти привычные запахи токийских улиц. От незнакомой, пугающей суеты нервы натянулись.

– Аль-Дагит!

Ага, вот уже и Беннет ждет в машине. И когда все успевает? Вроде бы от блэкберри не отрывается, после исчезновения Суворова все с начальством кокетничает, а на деле – всегда оказывается впереди француза! Что это, опять преимущества ЦРУ?

– Давай, Леонид, быстрее! – раскрывая перед ним дверь служебной машины, отчеканил Беннет с бодростью персонажа кофейной рекламы. – Время против нас. Время всегда против нас.

Сообщение о новом появлении Аннигилятора Леонид воспринял спокойно, все к этому и шло, они ждали его нового хода. Тревогу и дурное предчувствие вызывало другое – незнание. Кто новая жертва сетевого маньяка? Неужели этот русский хакер, Данил Суворов? Но ведь только два часа назад как упустили из виду…

Ожидание и предчувствие беды вдруг сыграли с ним злую шутку. Покачиваясь в такт движениям машины, Леонид закрыл глаза. Сознание словно захлопнулось в раковине апатии. В таком же белом спокойствии вспомнилось, что так работает механизм психологической защиты, пресекая поток эмоций.

Открывать глаза не хотелось. Что он там увидит? Все те же слишком яркие для жителя Франции улицы японской восточной столицы – Токио? Здешняя цветастость угнетала с каждым часом все больше. Очень скудные на эмоции и отличительные черты лица местных, рекламы, буквально висящие одна на другой, навязчивые джинглы…

Где-то рядом, в красноватой мгле опущенных век, проиграл рингтон Беннетового блэкберри. Леонид услышал его фирменное «Алло», звучащее как «Да-да, я очень занят, но вам, так и быть, уделю внимание», потом тот долго слушал ответ. Леонид был ему за это благодарен, осточертело все, хотелось покоя. Последние сутки, несмотря на всю толерантность, его просто тошнило от местного колорита. Да и от Беннета, вернувшегося к образу самодовольного лощеного наглеца!

Снова мягко, но с нарастающей интенсивностью накрыла ностальгия по родному Лиону. Закончить бы уже это странное дело да послать к чертям американца Беннета, и – домой. На языке появилась горечь.

– В который раз убеждаюсь, что прав был мой профессор в колледже, – наконец произнес Беннет.

Судя по изменениям в голосе – обращается к нему. Пришлось открывать глаза, лениво, но вежливо спрашивать:

– В чем он был прав?

Перед ответом Беннет наградил его продолжительным взглядом, наверное, по задумке, должным предупредить визави о глубокой мысли в будущей фразе.

– Русские, – проговорил он, – в своем большинстве добрые и ленивые, их любить надо, как младших братьев-недоумков. А уж они сами себя поубивают, им только свободу дай. Мортидо в самом их менталитете заложено.